Как сквозь сон: здесь, в твердом числовом мире, кто-то
сел рядом со мной, кто-то слегка толкнул, сказал «простите».
Неточные совпадения
R-13, бледный, ни на кого не глядя (не ждал от него этой застенчивости), — спустился,
сел. На один мельчайший дифференциал секунды мне мелькнуло
рядом с ним чье-то лицо — острый, черный треугольник — и тотчас же стерлось: мои глаза — тысячи глаз — туда, наверх, к Машине. Там — третий чугунный жест нечеловеческой руки. И, колеблемый невидимым ветром, — преступник идет, медленно, ступень — еще — и вот шаг, последний в его жизни — и он лицом к небу, с запрокинутой назад головой — на последнем своем ложе.
На плоскости бумаги, в двухмерном мире — эти строки
рядом, но в другом мире… Я теряю цифроощущение: 20 минут — это может быть 200 или 200 000. И это так дико: спокойно, размеренно, обдумывая каждое слово, записывать то, что было у меня с R. Все равно как если бы вы, положив нога на ногу,
сели в кресло у собственной своей кровати — и с любопытством смотрели, как вы, вы же — корчитесь на этой кровати.
— Садитесь,
сядем рядом, сюда! — пригласила она и, взяв его за руку, усадила рядом с собой, шаловливо завесив его салфеткой, как делают с детьми и стариками.
Неточные совпадения
Машкин Верх скосили, доделали последние
ряды, надели кафтаны и весело пошли к дому. Левин
сел на лошадь и, с сожалением простившись с мужиками, поехал домой. С горы он оглянулся; их не видно было в поднимавшемся из низу тумане; были слышны только веселые грубые голоса, хохот и звук сталкивающихся кос.
«Ну, всё кончено, и слава Богу!» была первая мысль, пришедшая Анне Аркадьевне, когда она простилась в последний раз с братом, который до третьего звонка загораживал собою дорогу в вагоне. Она
села на свой диванчик,
рядом с Аннушкой, и огляделась в полусвете спального вагона. «Слава Богу, завтра увижу Сережу и Алексея Александровича, и пойдет моя жизнь, хорошая и привычная, по старому».
Ах, что я пережила! — повторила она, когда Сергей Иванович вошел и
сел с ней
рядом на диване.
И ныне музу я впервые // На светский раут привожу; // На прелести ее степные // С ревнивой робостью гляжу. // Сквозь тесный
ряд аристократов, // Военных франтов, дипломатов // И гордых дам она скользит; // Вот
села тихо и глядит, // Любуясь шумной теснотою, // Мельканьем платьев и речей, // Явленьем медленным гостей // Перед хозяйкой молодою, // И темной рамою мужчин // Вкруг дам, как около картин.
Да она и из комнаты-то не выходила и, как пришла от тебя, подлеца, тут же
рядом подле Родиона Романовича и
села!..