Разумеется, знали и свое место:
если уже за столом расселся проезжий барин, то, конечно, приходилось и пообождать, хотя бы места было и достаточно.
— И чего бы, кажется, сердиться на приятеля… Разве я тут виноват…
Если уже какой-нибудь поджарый Падди может повалить самого сильного человека во всех Лозищах… Га! Это значит, такая уже в этой стороне во всем образованность… Тут сердиться нечего, ничего этим не поможешь, а видно надо как-нибудь и самим ухитряться… Индейский удар! Это у них, видишь ли, называется индейским ударом…
Конечно,
если уже человеку жизнь не мила, то, пожалуй, лестно кинуться с самого большого моста в свете, но, во-первых, это трудно: не перелезешь через эту сеть проволок и канатов, а во-вторых, мост построен совсем не для того.
Неточные совпадения
Женат он еще не был, изба у него была плохая, а земли столько, что
если лечь такому огромному человеку поперек полосы, то ноги
уже окажутся на чужой земле.
Но
если кого заденет своим колючим словом, то
уже, бывало, все старается держаться поближе к Матвею, потому что на руку был не силен и в драке ни с кем устоять не мог.
— Да! говори ты ему, когда он не понимает, — с досадой перебил Дыма. — Вот
если бы ты его в свое время двинул в ухо, как я тебе говорил, то, может, так или иначе, мы бы теперь были на пароходе. А
уж оттуда все равно в воду бы не бросили! Тем более, у нас сестра с билетом!
— Жид! А ей же богу, пусть меня разобьет ясным громом,
если это не жид, — сказал вдруг первый Дыма указывая на какого-то господина, одетого в круглую шляпу и в кургузый, потертый пиджак. Хотя рядом с ним стоял молодой барчук, одетый с иголочки и
уже вовсе не похожий на жиденка, — однако, когда господин повернулся, то
уже и Матвей убедился с первого взгляда, что это непременно жид, да еще свой, из-под Могилева или Житомира, Минска или Смоленска, вот будто сейчас с базара, только переоделся в немецкое платье.
— Вот что, Дыма, — сказал Матвей, отрываясь от своих горьких мыслей. — Надо поскорее писать письмо Осипу. Он здесь
уже свой человек, — пусть же советует, как сыскать сестру,
если она еще не приехала к нему, и что нам теперь делать с собою.
Господь сказал:
если так будет дальше, то из-за субботы всех моих людей перережут, как стадо, и некому будет праздновать самую субботу… пусть
уж лучше берут меч в субботу, чтобы у меня остались мои люди.
Роза невольно улыбнулась, но он говорил так печально, что у Анны навернулись на глаза слезы. Она подумала, что, по рассказам Джона, в Америке не так
уж плохо,
если только человек сумеет устроиться. Но она не возражала и сказала тихо...
— Вы пережили самое трудное: первые шаги, на которых многие здесь гибнут. Теперь вы
уже на дороге. Поживите здесь, узнайте страну и людей… И
если все-таки вас потянет и после этого… Потянет так, что никто не в состоянии будет удержать… Ну, тогда…
— А
если я все-таки еду обратно, — продолжал Нилов, — то… видите ли… Здесь есть многое, чего я искал, но… этого не увезешь с собою… Я
уже раз уезжал и вернулся… Есть такая болезнь… Ну, все равно. Не знаю, поймете ли вы меня теперь. Может, когда-нибудь поймете. На родине мне хочется того, что есть здесь… Свободы, своей, понимаете? Не чужой… А здесь… Здесь мне хочется родины…
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство.
Если уже вы, то есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не знаем, как и быть: просто хоть в петлю полезай.
Пока ее не было, ее имя перелетало среди людей с нервной и угрюмой тревогой, с злобным испугом. Больше говорили мужчины; сдавленно, змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие женщины, но
если уж которая начинала трещать — яд забирался в голову. Как только появилась Ассоль, все смолкли, все со страхом отошли от нее, и она осталась одна средь пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная, счастливая, с лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да
уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)
Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это
уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше,
если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий (робея).Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я
уж не знаю, откуда он берет такую. А
если что не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.
А
уж Тряпичкину, точно,
если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Хлестаков. Возле вас стоять
уже есть счастие; впрочем,
если вы так
уже непременно хотите, я сяду. Как я счастлив, что наконец сижу возле вас.