Цитаты со словом «еврейский»
Наш город был один из глухих городов «черты». В то время как в других местах и костюмы, и нравы
еврейской среды уже сильно менялись, — у нас, несмотря на то, что еще не исчезла память о драконовских мерах прежнего начальства, резавшего пейсы и полы длинных кафтанов, — особенности еврейского костюма уцелели в полной неприкосновенности. Полицейские облавы прежних времен имели исключительно характер «фискальный». Еврейское общество платило, что следует, и после этого все опять шло по-старому.
В нашем городе было несколько хедеров и одно
еврейское ремесленное училище.
Но все это нужно было делать с разумною осторожностью, чтобы не отпугивать среду: в школу ходил также меламед [Меламед — учитель
еврейской духовной школы.], и в известные часы, в промежуток между другими уроками, из классных комнат неслось тонкое, многоголосое жужжание.
Это был человек очень подходящий для своей роли. При самом основании школы филантроп прислал его откуда-то из других более цивилизованных мест. Он носил старозаветный
еврейский костюм: долгополый кафтан из тонкого сукна, сшитый таким образом, что он одновременно напоминал и лапсердак, и европейский сюртук. В официальных случаях он надевал настоящий сюртук. Из-под его жилета, когда он вынимал часы, виднелись шелковые «цицес», вроде моточков ниток, ритуальная принадлежность традиционного еврейского костюма.
Тогда еще считалось, что содействовать просвещению
еврейской массы — полезно.
Учеников школы охотно брали к себе помещики для разных работ в имениях, и при этом нельзя было иметь уверенность, что им не приходится порой вкушать «треф» [Треф — еда, запрещенная
еврейским законом.]; но в школе все обряды исполнялись строго, и сам господин Мендель никогда не пропускал ни шему, ни тефилы [«…ни шему, ни тефилы» — ни вечерней, ни утренней молитвы.].
Говорил он необыкновенно спокойно и часто озадачивал дядю какой-нибудь яркой «агадой» [Агада — часть талмуда, излагающая легенды из древней истории
еврейского народа.], поражавшей восприимчивое воображение.
В его лице, тонком, довольно красивом и выразительном,
еврейский тип сказывался довольно ясно.
Единственная дань
еврейским традициям в ее внешности, которую, очевидно, потребовало положение г-на Менделя, — был парик, которым она все-таки заменила свои, вероятно, красивые природные волосы.
Это была правда: одежда сильно меняла к лучшему наружность мальчика. Типично
еврейских черт у него было гораздо меньше, чем у отца и брата. Он больше походил на мать и сестру — только в нем не было застенчивости, и глаза сверкали веселым задором. Еврейский акцент в его речи почти исчез, о чем он, видимо, очень старался.
Тогда еще не было того, что мы теперь называем антисемитизмом, хотя не было и
еврейского равноправия.
Когда в наш город приехал известный тогда рассказчик из
еврейского быта Вейнберг, зал был полон, причем публика состояла наполовину из евреев…
Даже литература молчит о тех или других чертах исторически сложившегося
еврейского национального характера, остерегаясь совпадений с лубочной юдофобской травлей.
— Ну-у? — дразнился на
еврейский лад Дробыш. — Чиво вы себе думаете? Это у него осталось от хедера. Он такой себе мудрый… Он все думает, все думает… — Думай, думай, только не спи! — кончал Фроим из известного еврейского анекдота.
— Ура, Мойше Британ! —
Еврейские мальчики визжали от восторга и радостно кувыркались в снегу.
По льду, выпятив грудь, скользящей походкой, приближался околодочный надзиратель Стыпуло. Он еще недавно был великовозрастным гимназистом, и в нем были еще живы инстинкты «товарищества». Поэтому, ворвавшись в толпу, он прежде всего схватил ближайшего еврея и швырнул его так усердно, что тот упал. При этом из груди его вырвался инстинктивный боевой клич: — «Держись, гимназия!» Но тотчас, вероятно, вспомнив свое новое положение и приношения
еврейского общества, он спохватился и заговорил деловым тоном...
Мы окончили курс. Я поступил на историко-филологический факультет. Дробыш — в технологический институт, Израиль избрал медицину. Мы знали, что Израилю больше нравилась философия, что он зачитывался Спинозой и Лейбницем, но это была уступка горячему желанию родителей. Медицина и тогда, как теперь, была предметом честолюбия
еврейских родителей.
В
еврейской среде Бася пользовалась большим почетом. Говорили, что она происходит из очень хорошего рода, что она очень богата, хотя и носит сама свой узел по городу, и что внучку ее ждет завидная судьба.
Как-то незаметно маленькая Басина внучка подросла, и уже в последний год нашего пребывания в гимназии она перестала ходить с Басей по домам. Говорили, что она «уже учится». Кто ее учил и чему — мы не знали; по-видимому, воспитание было чисто
еврейское, но, посещая с Басей христианские дома, она научилась говорить по-польски и по-русски довольно чисто, только как-то особенно, точно урчащая кошечка, грассируя звук — р.
— Ривка, Ривке-е… фи! — протянула на
еврейский лад моя сестра. — А затем, позвольте вам сказать, Фроим, что если вы Айвенго, то он был христианин, и ему нельзя быть женихом Ревекки.
Но в
еврейской среде такие ранние браки тогда были совсем не редкость.
Все это было уже давно, во времена моего далекого детства, но и до сих пор во мне живы впечатления этого дня. Я будто вижу нашу площадь, кишащую толпой, точно в растревоженном муравейнике, дом Баси с пилястрами на верхнем этаже и с украшениями в особенном
еврейском стиле, неуклюжую громоздкую коляску на высоких круглых рессорах и молодые глаза старого цадика с черной, как смоль, бородой. И еще вспоминается мне задорный взгляд моего товарища Фройма Менделя и готовая вспыхнуть ссора двух братьев.
После этого
еврейское население города долго не могло успокоиться. Ходило много разговоров о причинах внезапного появления рабби Акивы в нашем городе. Фроим укладывал нас в лоск, передразнивая городские толки.
Прежде великие европейские философы нарочно изучали
еврейский язык, чтобы читать библию и талмуд по-еврейски.
Ирод рассердился на всех
еврейских книжников.
— Как? Неужели это тот молодой ешиботник [Ешиботник — учащийся в ешиботе — высшем
еврейском духовном училище.], что приехал вчера?
Она осталась еврейкой, и когда господин Зильберминц, с его смокингом и европейской внешностью, но с чисто
еврейским вековым миросозерцанием, галантно протянул ей руку для жизненной кадрили, она согласилась легко и грациозно…
— Ну, хорошо, — смиренно согласился Израиль. — Я буду говорить о деле… У нас, по
еврейскому закону, есть одно правило. Если мужчина наденет кольцо на палец девушки и скажет: «Беру тебя в жены именем бога праотцев наших — Авраама, Исаака и Иакова…»
— Тогда хоть надорви глотку, нам все равно, — закончил Дробыш, немного понимавший, как и я, местный
еврейский жаргон.
— Ну, надо о чем-нибудь говорить… Люди любят иногда послушать Басю. Бася знает много любопытных историй. Вот, знаете, какая недавно была любопытная история в одном городе? Это даже недалеко от нас. Мм-мм-мм… Вы, может, уже слышали ее. Нет? Не слышали, как один ширлатан хотел жениться на одной
еврейской девочке… Ну, он себе был тоже еврей… Вот, как Фроим…
Она ходит себе в саду с этой
еврейской приятельницей, и они себе так хорошо разговаривают… ну, о разных вещах.
Дробыш взмахнул несколько раз золотым пенсне на шнурке и сказал беспечно, чуть-чуть растягивая слова на
еврейский лад...
В те времена
еврейская жизнь еще не замкнулась в стенах домов и синагог, как теперь; евреи охотно совершали свои обряды на виду у города, и нам часто случалось видеть еврейские свадьбы…
И всегда мне кажется, что это был почему-то особенный,
еврейский вечер…
Цитаты из русской классики со словом «еврейский»
— А что вы скажете о евреях, которые погибают на фронтах от любви к России, стране
еврейских погромов?
И я думаю, что в России, в русском народе есть и исключительный, нарушивший свои границы национализм, и яростный исключительный
еврейский мессианизм, но есть и истинно христианский, жертвенный мессианизм.
Русский народ, подобно народу
еврейскому, — народ мессианский.
Незадолго до смерти зимой 1941/42 г. в статье «Расизм и христианство» он писал: «Есть особая предустановленность во взаимоотношении Германии и России, род эроса, поработительного со стороны германской и пассивно-притягательного с русской…» (Подробнее см.: Булгаков С. Н. «Христианство и
еврейский вопрос».
Мессианизм почти так же характерен для русского народа, как и для народа
еврейского.
Предложения со словом «еврейский»
- Существует немало подробных исследований проблемы суверенитета на протяжении долгой истории еврейского народа.
- К крупным коммерческим предприятиям они не допускались, и большая часть еврейской общины жила за счёт благотворительности.
- Политическое решение еврейского вопроса, по его мнению, должно быть согласовано с великими державами.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «еврейский»
Что (кто) бывает «еврейским»
Значение слова «еврейский»
Афоризмы русских писателей со словом «еврейский»
- Мне глубоко симпатичен великий в своих страданиях еврейский народ; я преклоняюсь перед силой его, измученной веками тяжких несправедливостей души, измученной, но горячо и смело мечтающей о свободе. Мне говорят, что сионизм — утопия: не знаю, может быть. Но поскольку в этой утопии я вижу непобедимую, страстную жажду свободы, для меня — это реальность, для меня — это великое дело жизни.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно