Шатаясь по улицам, я всматривался детски-любопытными глазами в незатейливую жизнь городка с его лачугами, вслушивался в
гул проволок на шоссе, вдали от городского шума, стараясь уловить, какие вести несутся по ним из далеких больших городов, или в шелест колосьев, или в шепот ветра на высоких гайдамацких могилах.
Через несколько минут я освоился с подземельем, и мы весело прислушивались, как земля принимала широкие потоки ливня;
гул, всплески и частые раскаты настраивали наши нервы, вызывали оживление, требовавшее исхода.
Детство, юность — это великие источники идеализма! Осень все больше вступала в свои права. Небо все чаще заволакивалось тучами, окрестности тонули в туманном сумраке; потоки дождя шумно лились на землю, отдаваясь однообразным и грустным
гулом в подземельях.