Неточные совпадения
А в бурные осенние ночи, когда гиганты-тополи качались и гудели от налетавшего из-за прудов ветра, ужас разливался от
старого зáмка и царил над всем городом. «Ой-вей-мир!» — пугливо произносили евреи; богобоязненные
старые мещанки крестились, и даже наш ближайший сосед,
кузнец, отрицавший самое существование бесовской силы, выходя в эти часы на свой дворик, творил крестное знамение и шептал про себя молитву об упокоении усопших.
На
старом кладбище в сырые осенние ночи загорались синие огни, а в часовне сычи кричали так пронзительно и звонко, что от криков проклятой птицы даже у бесстрашного
кузнеца сжималось сердце.
Местечко было до того взволновано этим событием, что несколько человек тотчас же отправились к
старому кузнецу Шмидту, разбудили его и заставили ударить три раза молотом по пустой наковальне, и только тогда успокоились, когда он это исполнил, так как известно, что эти три удара совершенно прочно заклепывают цепь сорвавшегося черта северо-германских прибрежий.
Вручив принесенное близ стоявшим лакеям,
старый кузнец снова повалился наземь и, как бы почувствовав себя теперь облегченным от огромной тяжести, сказал гораздо развязнее и бойчее прежнего:
Старый кузнец Силантий, его жена, брат и старший сын, парень превзродный, рыжий, как кумач, полинявший на солнце, вооруженные, как водится, яйцами, медом, караваем и петухом, повалились на пол, едва завидели господина.
Неточные совпадения
— Что ж, разве я лгунья какая? разве я у кого-нибудь корову украла? разве я сглазила кого, что ко мне не имеют веры? — кричала баба в козацкой свитке, с фиолетовым носом, размахивая руками. — Вот чтобы мне воды не захотелось пить, если
старая Переперчиха не видела собственными глазами, как повесился
кузнец!
Кузнец с кузнечихой нарожали восемь штук детей и живут по-старому.
Василиса и Дарья — сестры
кузнеца,
старые девки, и старуха его только и делали, что таскали из печи на стол разные яства: мисы щей, киселя горохового, киселя овсяного, холодничка и каши, большущие чашки, наполненные доверху пирогами с морковью, пирогами с кашею, ватрушками пресными и сдобными и всякими другими, поочередно появлялись перед многочисленными гостями.
Взяла меня страшная жалость. И что больше смотрю, то больше сердце у меня разгорается. Провели старика в контору:
кузнеца позвали — ковать в ручные и ножные кандалы накрепко. Взял старик железы, покрестил
старым крестом, сам на ноги надел. «Делай!» — говорит
кузнецу. Потом «наручни» покрестил, сам руки продел. «Сподоби, говорит, господи, покаяния ради!»
Не полагаясь на самих себя, они постановили привезть на то из далекой деревни
старого мужика, по прозванью Сухого Мартына, да дать ему в подмогу
кузнеца Ковзу, да еще Памфилку-дурачка, на том основании, что
кузнец по своему ремеслу в огне толк знает, а Памфилка-дурак «божий человек».