Неточные совпадения
И, не дожидаясь
ответа, он начал шагать из угла
в угол, постукивая палкой, слегка волоча левую ногу и, видимо, весь отдаваясь проверке на себе психологического вопроса. Потом опять остановился против меня и сказал...
Простодушные старозаветные педагоги, с директором Киченком во главе, проставили
в своем
ответе на запрос Пирогова эту красноречивую цифру, очевидно, не предвидя эффекта, который ей суждено было вызвать.
Через минуту мы плескалась, плавали и барахтались
в речушке так весело, как будто сейчас я не предлагал своего вопроса, который Крыштанович оставил без
ответа… Когда мы опять подходили к городу, то огоньки предместья светились навстречу
в неопределенной синей мгле…
Другая фигура, тоже еще
в Житомире. Это священник Овсянкин… Он весь белый, как молоко, с прекрасными синими глазами.
В этих глазах постоянно светилось выражение какого-то доброго беспокойства. И когда порой, во время
ответа, он так глядел
в мои глаза, то мне казалось, что он чего-то ищет во мне с ласковой тревогой, чего-то нужного и важного для меня и для него самого.
Это значило, что Абрамович, Кириченко, Варшавский должны отправиться
в угол…
В классе водворялась тишина, абсолютная, томительная, жуткая…
В нее отчетливо, резко падали только отрывистые, быстрые вопросы учителя и торопливые
ответы учеников…
Обезьяничание было до такой степени явно и дерзко, что я со страхом и удивлением взглянул на Потоцкого. Он ничего не заметил и продолжал отчеканивать фамилию за фамилией. Среди тишины звучал его металлический голос, и падали короткие
ответы: «есть… есть… есть…» Только
в глазах учеников искрилась усмешка.
А
в середине карты —
в каком-то туманном клубке виднелась голова на тонкой извивающейся шее, и колющие глаза остро глядели на меня
в ожидании
ответа…
Теперь, когда я вспоминаю первые два — три года своего учения
в ровенской гимназии и спрашиваю себя, что там было
в то время наиболее светлого и здорового, то
ответ у меня один: толпа товарищей, интересная война с начальством и — пруды, пруды…
Недели через две или три
в глухой городишко пришел
ответ от «самого» Некрасова. Правда,
ответ не особенно утешительный: Некрасов нашел, что стихи у брата гладки, приличны, литературны; вероятно, от времени до времени их будут печатать, но… это все-таки только версификация, а не поэзия. Автору следует учиться, много читать и потом, быть может, попытаться использовать свои литературные способности
в других отраслях литературы.
Возникал тяжелый вопрос:
в священнике для нас уже не было святыни, и обратить вынужденную исповедь
в простую формальность вроде
ответа на уроке не казалось трудным. Но как же быть с причастием? К этому обряду мы относились хотя и не без сомнений, но с уважением, и нам было больно осквернить его ложью. Между тем не подойти с другими — значило обратить внимание инспектора и надзирателей. Мы решили, однако, пойти на серьезный риск. Это была своеобразная дань недавней святыне…
Но это было мгновение… Я встретился с его взглядом из-под епитрахили.
В нем не было ничего, кроме внимательной настороженности духовного «начальника»… Я отвечал формально на его вопросы, но мое волнение при этих кратких
ответах его озадачивало. Он тщательно перебрал весь перечень грехов. Я отвечал по большей части отрицанием: «грехов» оказывалось очень мало, и он решил, что волнение мое объясняется душевным потрясением от благоговения к таинству…
В моем
ответе он увидел насмешку, но, кажется, тут даже и насмешки не было.
— Молится, — с удивлением сказала одна, и, постояв еще несколько секунд, они пошли своим путем, делясь какими-то замечаниями. А я стоял на улице, охваченный особенным радостным предчувствием. Кажется, это была моя последняя молитва, проникнутая живой непосредственностью и цельностью настроения. Мне вспомнилась моя детская молитва о крыльях. Как я был глуп тогда… Просил,
в сущности, игрушек… Теперь я знал, о чем я молился, и радостное предчувствие казалось мне
ответом…
Но злаков на полях все не прибавлялось, ибо глуповцы от бездействия весело-буйственного перешли к бездействию мрачному. Напрасно они воздевали руки, напрасно облагали себя поклонами, давали обеты, постились, устраивали процессии — бог не внимал мольбам. Кто-то заикнулся было сказать, что"как-никак, а придется в поле с сохою выйти", но дерзкого едва не побили каменьями, и
в ответ на его предложение утроили усердие.
Неточные совпадения
В 1811 году за потворство Бонапарту был призван к
ответу и сослан
в заточение.
— Точно ли ты
в бога не веришь? — подскочил он к Линкину и, по важности обвинения, не выждав
ответа, слегка ударил его,
в виде задатка, по щеке.
Выслушав такой уклончивый
ответ, помощник градоначальника стал
в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний путь, то есть приступил к дознанию, и
в то же время всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить
в нем несбыточных мечтаний.
Когда почва была достаточно взрыхлена учтивым обращением и народ отдохнул от просвещения, тогда сама собой стала на очередь потребность
в законодательстве.
Ответом на эту потребность явился статский советник Феофилакт Иринархович Беневоленский, друг и товарищ Сперанского по семинарии.
Призвали и причетников [Причётник — дьячок, младший по чину церковнослужитель.] и требовали, чтоб они сделались кудесниками; но они
ответа не дали и
в смущении лишь трепетали воскрилиями.