Неточные совпадения
В это время дверь широко и быстро открылась. В класс решительной, почти военной походкой вошел большой полный человек. «
Директор Герасименко», — робко шепнул мне сосед, Едва поклонившись учителю,
директор развернул ведомость и
сказал отрывистым, точно лающим голосом...
— Мы… Степан Яковлевич… — начал было изумленный Гаврило, но
директор кинул на него суровый взгляд и
сказал...
— Молчать… Я говорю: тай — ные сборы, потому что вы о них ничего не
сказали мне, вашему
директору… Я говорю: незаконные, потому… — он выпрямился на стуле и продолжал торжественно: — …что на — ло — ги устанавливаются только государственным советом… Знаете ли вы, что если бы я дал официальный ход этому делу, то вы не только были бы исключены из гимназии, но… и отданы под суд…
Клубок пыли исчез. Я повернулся к городу. Он лежал в своей лощине, тихий, сонный и… ненавистный. Над ним носилась та же легкая пелена из пыли, дыма и тумана, местами сверкали клочки заросшего пруда, и старый инвалид дремал в обычной позе, когда я проходил через заставу. Вдобавок, около пруда, на узкой деревянной кладочке, передо мной вдруг выросла огромная фигура Степана Яковлевича, ставшего уже
директором. Он посмотрел на меня с высоты своего роста и
сказал сурово...
Вместо Самбурского директором канцелярии был назначен Я—ч, человек совсем другого сорта и других правил. Он на первых же порах столкнулся с Ивашиным, который все еще продолжал хлопотать об эмеритуре для русских чиновников. Повздорив с начальником отделения, новый
директор сказал ему:
— Как хотите, — сказал Передонов, — а только я тогда должен
директору сказать. Я думал по-семейному, ему же лучше бы. Может быть, и ваш Сашенька прожженный. Еще мы не знаем, за что его дразнят девчонкой, — может быть, совсем за другое. Может быть, не его учат, а он других развращает.
Неточные совпадения
— Что ж, верно ушиблись, когда упали? —
сказал гувернер. — Я говорил, что это опасная игра. И надо
сказать директору.
— Ах, Сережа! —
сказал он. — «Сергей Алексеич» — я думал,
директор департамента. «Анна и просила меня повидать его», вспомнил он.
— Да как же ты хочешь? —
сказал Степан Аркадьич. — Ну, положим,
директор банка получает десять тысяч, — ведь он стоит этого. Или инженер получает двадцать тысяч. Живое дело, как хочешь!
Они молча шли по дорожке. Ни от линейки учителя, ни от бровей
директора никогда в жизни не стучало так сердце Обломова, как теперь. Он хотел что-то
сказать, пересиливал себя, но слова с языка не шли; только сердце билось неимоверно, как перед бедой.
— Ну, если не берешь, так я отдам книги в гимназию: дай сюда каталог! Сегодня же отошлю к
директору… —
сказал Райский и хотел взять у Леонтия реестр книг.