Неточные совпадения
Жаркий день ранней осени. От стоячих прудов
идет блеск и легкий запах тины… Мертвый
замок, опрокинутый в воде, грезит об умершей старине. Скучно снуют лебеди, прокладывая следы
по зеленой ряске, тихо и сонно квакают разомлевшие лягушки.
Я, разумеется, не боялся. Наоборот,
идя по широким темным улицам и пустырям, я желал какой-нибудь опасной встречи. Мне так приятно было думать, что Люня еще не спит и, лежа в своей комнате с закрытыми ставнями, думает обо мне с опасением и участием. А я ничего не боюсь и
иду один, с палкой в руке, мимо старых, обросших плющами стен знаменитого дубенского
замка. И мне приходила в голову гордая мысль, что я, должно быть, «влюблен».
Неточные совпадения
Прощай, свидетель падшей
славы, // Петровский
замок. Ну! не стой, //
Пошел! Уже столпы заставы // Белеют; вот уж
по Тверской // Возок несется чрез ухабы. // Мелькают мимо будки, бабы, // Мальчишки, лавки, фонари, // Дворцы, сады, монастыри, // Бухарцы, сани, огороды, // Купцы, лачужки, мужики, // Бульвары, башни, казаки, // Аптеки, магазины моды, // Балконы, львы на воротах // И стаи галок на крестах.
Чем ближе подходил он к этой комнате, тем более,
по всем телодвижениям, было заметно его беспокойство: войдя в диванную, он
шел на цыпочках, едва переводил дыхание и перекрестился, прежде чем решился взяться за
замок затворенной двери.
Аркадий Иванович встал, засмеялся, поцеловал невесту, потрепал ее
по щечке, подтвердил, что скоро приедет, и, заметив в ее глазах хотя и детское любопытство, но вместе с тем и какой-то очень серьезный, немой вопрос, подумал, поцеловал ее в другой раз и тут же искренно подосадовал в душе, что подарок
пойдет немедленно на сохранение под
замок благоразумнейшей из матерей.
Веришь ли, что, бывало, в Алексеевском равелине, — несмотря на допросы, очные ставки и все прибаутки не совсем забавного положения, я до того забывался, что, ходя диагонально
по своему пятому Nомeру, несознательно подходил к двери и хотел
идти за мыслию, которая забывала о
замке и страже.
«Юлия, или Подземелья
замка Мадзини» и все картинные ужасы эффектных романов леди Редклиф вставали в памяти Розанова, когда они
шли по темным коридорам оригинального дворца.