Вид первой извозчичьей пролетки, запах кожи, краски и
лошадиного пота, а также великое преимущество держать в руках вожжи и управлять движением лошадей вызвали у меня желание стать извозчиком.
Говор народа, топот лошадей и телег, веселый свист перепелов, жужжание насекомых, которые неподвижными стаями вились в воздухе, запах полыни, соломы и
лошадиного пота, тысячи различных цветов и теней, которые разливало палящее солнце по светло-желтому жнивью, синей дали леса и бело-лиловым облакам, белые паутины, которые носились в воздухе или ложились по жнивью, — все это я видел, слышал и чувствовал.
Еще роса блестела на травах, но было уже душно; из-под ног пары толстых, пегих лошадей взлетала теплая, едкая пыль, крепкий запах
лошадиного пота смешивался с пьяным запахом сена и отравлял тяжелой дремотой.
От нее исходил сладкий, крепкий запах каких-то цветов, с ним странно сливался запах
лошадиного пота. Она смотрела на меня сквозь длинные ресницы задумчиво-серьезно, — до этой минуты никто еще не смотрел на меня так.
А там — колодезь с воротом, ясли с «драбинами» для лошадей, куры, коза, корова, запах
лошадиного пота, запах дегтя и душистого сена…
Ну какому же черту — не то что гвардейскому офицеру — придет на ум, что черный и пропахший
лошадиным потом, с заскорузлыми руками табунщик понимает по-французски!..
Неточные совпадения
От Тугулу Бикин делает довольно большой изгиб к югу, затем поднимается к северо-западу и
потом уже все время течет на запад. Ниже Тугулу в Бикин впадают: справа — речки Дзахали, Дзамацигоуза (где отпечатки
лошадиных копыт на грязи), Мадагоу (большая падь семьи Да), Саенгоу (Шаньянь-гоу) (козья долина), Дагоу (большая долина), Рхауза и Цамондынза; слева — Хубиа-са (Чуб-гу-цзай — место, где появляются черви) и Дауден (по-китайски Даянгоу — большая солнечная долина).
Утром, перед тем как встать в угол к образам, он долго умывался,
потом, аккуратно одетый, тщательно причесывал рыжие волосы, оправлял бородку и, осмотрев себя в зеркало, одернув рубаху, заправив черную косынку за жилет, осторожно, точно крадучись, шел к образам. Становился он всегда на один и тот же сучок половицы, подобный
лошадиному глазу, с минуту стоял молча, опустив голову, вытянув руки вдоль тела, как солдат.
Потом, прямой и тонкий, внушительно говорил:
С горя Мыльников опять засел в кабак к Ермошке и начал пропивать помаленьку нажитое добро: сначала лошадь,
потом кошевку,
лошадиную сбрую и, наконец, всю одежу с себя.
А
потом опять широкая безымянная улица, и легкий лет саней, и ладный ритм
лошадиных копыт: та-та-та-та — мерно выстукивает коренник, тра-та, тра-та, тра-та — скачут пристяжные.