Неточные совпадения
Тяжба тянулась долго, со всякими подходами, жалобами, отзывами и доносами. Вся слава ябедника шла прахом. Одолеть капитана стало задачей его жизни, но капитан стоял, как скала, отвечая
на патетические ябеды язвительными отзывами, все расширявшими его литературную известность. Когда капитан читал свои произведения, слушатели хлопали себя по коленкам и громко хохотали, завидуя такому необыкновенному «дару слова», а Банькевич изводился от
зависти.
Не нравилась ему игла Петропавловской крепости и ангел, пронзенный ею; не нравилась потому, что об этой крепости говорили с почтительной ненавистью к ней, но порою в ненависти звучало что-то похожее
на зависть: студент Попов с восторгом называл крепость:
Кое-как, однако ж, мы разместились и, разумеется, прежде всего потребовали самовар. Но — увы! — знаменитых булок, на которые мы возлагали столько надежд, не оказалось. Неделю тому назад булочника переманили в Калязин, и Корчева, дотоле
на зависть всему Поволжью изготовлявшая булки и куличи, окончательно утратил а"всякое обаяние.
Неточные совпадения
Они знали его щедрость, и чрез полчаса больной гамбургский доктор, живший наверху, с
завистью смотрел в окно
на эту веселую русскую компанию здоровых людей, собравшуюся под каштаном.
Левин остался у линейки и с
завистью смотрел
на охотников. Охотники прошли всё болотце. Кроме курочки и чибисов, из которых одного убил Васенька, ничего не было в болоте.
Счет был верен, и
зависть Степана Аркадьича была приятна Левину. Приятно ему было еще то, что, вернувшись
на квартиру, он застал уже приехавшего посланного от Кити с запиской.
Левин часто любовался
на эту жизнь, часто испытывал чувство
зависти к людям, живущим этою жизнью, но нынче в первый paз, в особенности под впечатлением того, что он видел в отношениях Ивана Парменова к его молодой жене, Левину в первый раз ясно пришла мысль о том, что от него зависит переменить ту столь тягостную, праздную, искусственную и личную жизнь, которою он жил,
на эту трудовую, чистую и общую прелестную жизнь.
Раз решив сам с собою, что он счастлив своею любовью, пожертвовал ей своим честолюбием, взяв, по крайней мере,
на себя эту роль, — Вронский уже не мог чувствовать ни
зависти к Серпуховскому, ни досады
на него за то, что он, приехав в полк, пришел не к нему первому. Серпуховской был добрый приятель, и он был рад ему.