В один вечер мать захлопоталась и забыла
прислать за мною. Остаться ночевать в пансионе мне не хотелось. Было страшно уходить одному, но вместе что-то манило. Я решился и, связав книги, пошел из дортуара, где ученики уже ложились.
Неточные совпадения
И каждый раз, когда он
приходил к нам, у нас начинался живой веселый кавардак, часто переходивший далеко
за обычные границы наших шалостей.
Филипп
приходит за паничом.
—
За тобой
пришли? — спросил меня воспитатель.
Придя как-то к брату, критик читал свою статью и, произнося: «я же говорю: напротив», — сверкал глазами и энергически ударял кулаком по столу… От этого на некоторое время у меня составилось представление о «критиках», как о людях,
за что-то сердитых на авторов и говорящих им «все напротив».
Первое время после этого Кранц
приходил в первый класс, желтый от злости, и старался не смотреть на Колубовского, не заговаривал с ним и не спрашивал уроков. Однако выдержал недолго: шутовская мания брала свое, и, не смея возобновить представление в полном виде, Кранц все-таки водил носом по воздуху, гримасничал и, вызвав Колубовского, показывал ему из-за кафедры пробку.
Через несколько дней из округа
пришла телеграмма: немедленно устранить Кранца от преподавания. В большую перемену немец вышел из гимназии, чтобы более туда не возвращаться. Зеленый и злой, он быстро шел по улице, не глядя по сторонам, весь поглощенный злобными мыслями, а
за ним шла гурьба учеников, точно стая собачонок
за затравленным, но все еще опасным волком.
Поэтому он не раз
приходил к капитану, прося купить его в нераздельное владение и обещая работать
за троих.
Экзамены кончены. Предстоит два месяца свободы и поездка в Гарный Луг. Мать с сестрами и старший брат поедут через несколько дней на наемных лошадях, а
за нами тремя
пришлют «тройку» из Гарного Луга. Мы нетерпеливо ждем.
Остальное
пришло как награда
за доброе дело, и случилось естественно и просто: мальчик сначала бегал по всем комнатам; им, вероятно, забавлялись и ласкали; потом, естественным образом, местом его постоянного пребывания стала кухня, где его, походя, толкали и кормили.
Когда
приходило время возвращаться с этих неудачных художественных сеансов, я лениво брал весла, и моя лодка протягивала
за собой медлительный след, тихо заплывавший ряской, водорослями и тиной.
А то, что
приходило в голову и
за что я принимался, не удовлетворяло меня, потому что я ничего не умел.
Под конец вечера послышалось на дворе побрякивание бубенцов. Это
за Линдгорстами приехали лошади. Младшая стала просить у матери, чтобы еще остаться. Та не соглашалась, но когда подошла Лена и, протянув руки на плечо матери, сказала, ласкаясь: «Мамочка… Так хорошо!» — та сразу уступила и уехала с мальчиком, обещая
прислать лошадь через полчаса.
На другой день утром я проснулся рано; но Максим Максимыч предупредил меня. Я нашел его у ворот сидящего на скамейке. «Мне надо сходить к коменданту, — сказал он, — так пожалуйста, если Печорин придет,
пришлите за мной…»
На третий день Вера совсем не пришла к чаю, а потребовала его к себе. Когда же бабушка
прислала за ней «послушать книжку», Веры не было дома: она ушла гулять.
Миновав камеру холостых, унтер-офицер, провожавший Нехлюдова, сказал ему, что
придет за ним перед поверкой, и вернулся назад. Едва унтер-офицер отошел, как к Нехлюдову быстрыми босыми шагами, придерживая кандалы, совсем близко подошел, обдавая его тяжелым и кислым запахом пота, арестант и таинственным шопотом проговорил:
Неточные совпадения
Голоса купцов. Допустите, батюшка! Вы не можете не допустить: мы
за делом
пришли.
Городничий. Ступай сейчас
за частным приставом; или нет, ты мне нужен. Скажи там кому-нибудь, чтобы как можно поскорее ко мне частного пристава, и
приходи сюда.
Пришел солдат с медалями, // Чуть жив, а выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, // В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в том, во-первых, счастие, // Что в двадцати сражениях // Я был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и во время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих —
за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
—
Пришел я из Песочного… // Молюсь
за Дему бедного, //
За все страдное русское // Крестьянство я молюсь! // Еще молюсь (не образу // Теперь Савелий кланялся), // Чтоб сердце гневной матери // Смягчил Господь… Прости! —
Как только пить надумали, // Влас сыну-малолеточку // Вскричал: «Беги
за Трифоном!» // С дьячком приходским Трифоном, // Гулякой, кумом старосты, //
Пришли его сыны, // Семинаристы: Саввушка // И Гриша, парни добрые, // Крестьянам письма к сродникам // Писали; «Положение», // Как вышло, толковали им, // Косили, жали, сеяли // И пили водку в праздники // С крестьянством наравне.