Неточные совпадения
В ту же
ночь с ним сделался сильный жар, позвали доктора… а к следующему вечеру он
умер, кажется, «от горла»…
— Погоди, — ответил Скальский. — На следующее утро иду в корпус. Спрашиваю швейцара: как мне увидеть сына? «Ступайте, говорит, ваше благородие в мертвецкую»… Потом… рассказали:
умер ровно в одиннадцать
ночи… — И значит — это его я не пустил в комнату. Душа прилетала прощаться…
Страшен был не он, с его хвостом, рогами и даже огнем изо рта. Страшно было ощущение какого-то другого мира, с его вмешательством, непонятным, таинственным и грозным… Всякий раз, когда кто-нибудь
умирал по соседству, особенно если
умирал неожиданно, «наглою» смертью «без покаяния», — нам становилась страшна тьма
ночи, а в этой тьме — дыхание ночного ветра за окном, стук ставни, шум деревьев в саду, бессознательные вскрикивания старой няньки и даже простой жук, с смутным гудением ударяющийся в стекла…
Приехал становой с уездным врачом, и Антося потрошили. По вскрытии оказалось, что Антось страшно избит и
умер от перелома ребер… Говорили, что парубки, недовольные его успехами на вечерницах и его победами, застигли его
ночью где-то под тыном и «били дрючками». Но ни сам Антось и никто в деревне ни единым словом не обмолвился о предполагаемых виновниках.
Добрый, симпатичный старик этот умер скоро после происшествия, впрочем, однако, целый месяц спустя —
умер ночью, в постели, от нервного удара.
Неточные совпадения
— // Так засмеялся дедушка, // Что все в каморке вздрогнули, — // И к
ночи умер он.
Когда она родила, уже разведясь с мужем, первого ребенка, ребенок этот тотчас же
умер, и родные г-жи Шталь, зная ее чувствительность и боясь, чтоб это известие не убило ее, подменили ей ребенка, взяв родившуюся в ту же
ночь и в том же доме в Петербурге дочь придворного повара.
— Да, да, — совсем с ума сошел. Живет, из милости, на Земляном валу, у скорняка.
Ночами ходит по улицам, бормочет: «
Умри, душа моя, с филистимлянами!» Самсоном изображает себя. Ну, прощайте, некогда мне, на беседу приглашен, прощайте!
— К
ночи должен
умереть, — сказал он. — Случай — любопытнейшей живучести. Легких у него — нет, а так, слякоть. Противозаконно дышит.
— Да, не погневайтесь! — перебил Кирилов. — Если хотите в искусстве чего-нибудь прочнее сладеньких улыбок да пухлых плеч или почище задних дворов и пьяного мужичья, так бросьте красавиц и пирушки, а будьте трезвы, работайте до тумана, до обморока в голове; надо падать и вставать,
умирать с отчаяния и опять понемногу оживать, вскакивать
ночью…