Неточные совпадения
Вот посмотрите сами,
что это
такое…
И, не понимая сам ни возможности, ни красоты этих картин и этого настроения, — я все же должен был признать,
что они могут будить ответные отголоски: мой маленький приятель, казалось, вырастал, голос его начинал звенеть, глаза сверкали, и… если не образы, которые мне все-таки казались ненатурально преувеличенными и странными, — то звуки его голоса заражали даже меня…
Ехали мы все-таки несколько быстрее вашего и, несмотря на то,
что одежонка у нас была неважная, как-то еще не успели озябнуть настоящим образом до самой Олекмы и даже дальше. Морозы были порядочные, но озябнешь и отогреешься, а на следующий день выезжаешь как ни в
чем не бывало.
Утку эту мы повезли дальше, и хотя я принимал участие в ее спасении и под конец даже увлекся этим благотворительным спортом, — но все-таки сознавал,
что это сентиментально и глупо, тем более
что всюду наш третий пассажир вызывал справедливые, по-моему, насмешки станочников.
Потом ударил мороз в тридцать, тридцать пять, сорок градусов. Потом на одной из станций мы уже видели замерзшую в термометре ртуть, и нам сказали,
что так она стоит несколько дней.
Вы ведь знаете,
что это
такое: дыхания не хватает, моргнешь глазами — между ресницами протягиваются тонкие льдинки, холод забирается под одежу, потом в мускулы, в кости, до мозга костей, как говорится — и говорится недаром…
Под этот шум я стал засыпать, все еще плохо сознавая происходящее и только радуясь животною радостью при мысли,
что я в избе, близко к огню,
что все то,
что во мне
так неприятно застыло и окоченело, — скоро должно оттаять и распуститься…
«То, от
чего вы сейчас застонали и проснулись, — сказал он резко и затем подозрительно взглянул на меня. И, видя,
что я не отвечаю, он все
так же подозрительно всматривался мне в лицо: — Вы не заметили там, в лесу… человека?..»
— Послушайте, может быть, вы все-таки доскажете,
что было дальше? — спросил я через некоторое время, видя,
что мой спутник задумался и как будто забыл о своем рассказе, глядя прямо перед собой на освещенные солнцем горы нашего берега. Реки с ледоходом теперь не было видно. Мы ехали лугом, впереди плелись мои спутники, о чем-то весело балагуря с своим ямщиком.
«Ну,
что такое набедокурили? Винуйтесь богу, великому государю…»
Однако когда я стал разъяснять, в
чем дело, в избе постепенно водворялось что-то вроде разочарования. Этим людям жилось всегда
так холодно, и мой рассказ, правда бессвязный и сбивчивый, не облекался для них тем захватывающим, трагическим смыслом, какой он имел теперь для нас. Где-то в углу послышался даже смех.
«Верно и то… Трое ехали…
Что ж теперь делать? Теплина была,
так, может, господь упасет…»
Наконец вмешался староста, которому как будто сообщалось мое нетерпение. Он лучше меня, конечно, знал ту разверсточную машину, которая
так шумно действовала перед нашими глазами, и видел,
что пока она сделает точно и справедливо свое дело, — пройдет еще немало времени… И вот он выступил вперед, одним окриком остановил шум, потом повернулся к иконе и перекрестился широким крестом. Кое-где в толпе руки тоже поднялись инстинктивно для креста… Тревожная ночь производила свое действие на грубые нервы…
Вы знаете,
что это? Ветер подымал с земли сухой снег и нес нам навстречу ровно, беспрерывно, упорно… Это не метель, но хуже всякой метели… В
такую погоду всякое движение останавливается; кажется, мы действительно кой-чем рисковали в это утро. Мне потом отрезали два пальца…
— Я был глубоко убежден,
что он пошел по дороге в лес, и потому всю дорогу ночью кричал и вглядывался. Староста успокаивал меня. Он, во-первых, никак не понимал,
что человек может бесцельно отправиться на гибель, а во-вторых, дорога от станка была только одна, и притом широкая и обставленная вехами,
так что сбиться было невозможно, особенно в светлую все-таки ночь…
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья.
Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ,
что на жизнь мою готовы покуситься.
Осип. Да
что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться,
что так замешкались.
Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не
такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал
такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)
Что это за жаркое? Это не жаркое.
Хлестаков. Нет, на коленях, непременно на коленях! Я хочу знать,
что такое мне суждено: жизнь или смерть.
Лука Лукич. Не могу, не могу, господа. Я, признаюсь,
так воспитан,
что, заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души нет и язык как в грязь завязнул. Нет, господа, увольте, право, увольте!