Неточные совпадения
Казалось, под влиянием внешней тишины из глубины его
души подымались какие-то ему одному доступные
звуки, к которым он будто прислушивался с напряженным вниманием.
Понятно, что всякий человеческий
звук, неожиданно врывавшийся в это настроение, действовал на него болезненным, резким диссонансом. Общение в подобные минуты возможно только с очень близкою, дружескою
душой, а у мальчика был только один такой друг его возраста, именно — белокурая девочка из поссесорской усадьбы.
Он, как и прежде, стоял в центре громадного темного мира. Над ним, вокруг него, всюду протянулась тьма, без конца и пределов: чуткая тонкая организация подымалась, как упруго натянутая струна, навстречу всякому впечатлению, готовая задрожать ответными
звуками. В настроении слепого заметно сказывалось это чуткое ожидание; ему казалось, что вот-вот эта тьма протянется к нему своими невидимыми руками и тронет в нем что-то такое, что так томительно дремлет в
душе и ждет пробуждения.
Звуки ее голоса угасли, и на месте ярких впечатлений счастливого вечера зияла пустота. А навстречу этой пустоте из самой глубины
души слепого подымалось что-то с тяжелым усилием, чтобы ее заполнить.
— Именно — красная и горячая. И вот красный цвет, как и «красные»
звуки, оставляет в нашей
душе свет, возбуждение и представления о страсти, которую так и называют «горячею», кипучею, жаркою. Замечательно, что и художники считают красноватые тоны «горячими».
Старик слушал и ждал. Он больше, чем кто-нибудь другой в этой толпе, понимал живую драму этих
звуков. Ему казалось, что эта могучая импровизация, так свободно льющаяся из
души музыканта, вдруг оборвется, как прежде, тревожным, болезненным вопросом, который откроет новую рану в
душе его слепого питомца. Но
звуки росли, крепли, полнели, становились все более и более властными, захватывали сердце объединенной и замиравшей толпы.
Неточные совпадения
Анализуя свое чувство и сравнивая его с прежними, она ясно видела, что не была бы влюблена в Комисарова, если б он не спас жизни Государя, не была бы влюблена в Ристич-Куджицкого, если бы не было Славянского вопроса, но что Каренина она любила за него самого, за его высокую непонятую
душу, за милый для нее тонкий
звук его голоса с его протяжными интонациями, за его усталый взгляд, за его характер и мягкие белые руки с напухшими жилами.
Ничего, казалось, не было необыкновенного в том, что она сказала, но какое невыразимое для него словами значение было в каждом
звуке, в каждом движении ее губ, глаз, руки, когда она говорила это! Тут была и просьба о прощении, и доверие к нему, и ласка, нежная, робкая ласка, и обещание, и надежда, и любовь к нему, в которую он не мог не верить и которая
душила его счастьем.
Когда он ушел, ужасная грусть стеснила мое сердце. Судьба ли нас свела опять на Кавказе, или она нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит?.. и как мы встретимся?.. и потом, она ли это?.. Мои предчувствия меня никогда не обманывали. Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною. Всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою
душу и извлекает из нее все те же
звуки… Я глупо создан: ничего не забываю, — ничего!
— Но позвольте: зачем вы их называете ревизскими, ведь души-то самые давно уже умерли, остался один неосязаемый чувствами
звук. Впрочем, чтобы не входить в дальнейшие разговоры по этой части, по полтора рубли, извольте, дам, а больше не могу.
Какие
звуки болезненно лобзают, и стремятся в
душу, и вьются около моего сердца?