Глаза татар сверкали возбуждением, почти злобой. Все они на скаку размахивали руками и ногами и неистово кричали, отдавшись всем корпусом назад, почти на спины лошадям. Один Василий скакал «по-расей-ски», пригнувшись к лошадиной шее, и изредка издавал короткие свистки, звучавшие резко, как
удары хлыста. Серый конек почти ложился на землю, распластываясь в воздухе, точно летящая птица.
Старик как-то заморгал и, держа шапку в руках, опять забежал вперед и загородил отцу дорогу. Глаза отца сверкнули гневом. Януш говорил тихо, и слов его мне не было слышно, зато отрывочные фразы отца доносились ясно, падая точно
удары хлыста.
В цирке наступило необычное молчание, такое молчание, что мне явственно был слышен легкий
удар хлыста Энрико по животу слона… Слон внезапно дрогнул всем телом. Казалось, он вот-вот обрушится вниз, на распростертое тело Лоренциты… Энрико повторил свой удар на этот раз сильнее прежнего.
Он, казалось, прочел мои мысли, понял мои отчаянные восклицания и, выпрямившись, как под
ударами хлыста, заявил, сопровождая свои слова тонкой, загадочной усмешкой:
Он вздрогнул, как под
ударом хлыста. Выпрямился во весь рост и побледнел, как полотно. Оскорбление, брошенное мной, казалось, и ему было не под силу. Но в мгновение ока Доуров поборол свои чувства. Его пухлые пальцы с отполированными розовыми ногтями легли на мою руку.
Неточные совпадения
— Ага, — оживленно воскликнул Бердников. — Да, да, она скупа, она жадная! В делах она — палач. Умная. Грубейший мужицкий ум, наряженный в книжные одежки. Мне — она — враг, — сказал он в три
удара, трижды шлепнув ладонью по своему колену. — Росту промышленности русской — тоже враг. Варягов зовет — понимаете? Продает англичанам огромное дело. Ростовщица. У нее в Москве подручный есть, какой-то
хлыст или скопец, дисконтом векселей занимается на ее деньги, хитрейший грабитель! Раб ее, сукин сын…
Я вспомнил недавний свист и
удар этого самого
хлыста и содрогнулся.
Вдруг в глазах моих свершилось невероятное дело: отец внезапно поднял
хлыст, которым сбивал пыль с полы своего сюртука, — и послышался резкий
удар по этой обнаженной до локтя руке.
Курбет исполняется еще чище, и обезьяна и клоун как будто подражают друг другу. Но в это время проходит вдоль барьера дама в малиновом платье, отделанном мехом шиншилля, и вот Марья Ивановна, не слушаясь окриков, не обращая внимания на шамберьер (длинный
хлыст), кидается через манеж и буквально срывает всю узкую модную юбку с дамы, потом кусает ее за икру и после этого только,
ударами бича загнанная в клетку, успокаивается.
В эту секунду Лоренцита, которая давно уже окончила свой номер и из партера глядела на конец представления, быстро соскакивает на манеж и ошеломляет зверя
ударами своего
хлыста, частыми и сильными, как молния.