Неточные совпадения
Когда наступила ночь,
в камере этапа не спали только два
человека. Бесприютный, полулежа на нарах, при свете сального огарка поворачивал страницу за страницей. Лицо его выражало сильное, почти болезненное напряжение мысли, морщины на лбу углубились, и по временам, когда бродяга отрывался от книги и, устремив глаза
в потолок, старался вдуматься
в прочитанное, — на лице его явственно виднелось страдание.
Только лицо
человека, стоявшего перед знаком на дереве, вдруг встало
в его воображении с такой знакомой яркостью, что он проснулся и окинул
камеру мутным взглядом…
В обширной
камере вповалку спала толпа, и один
человек склонился у самого огарка над книгой с выражением тоскующего недоумения…
Мальчика не пугала серая толпа, окружавшая его со всех сторон
в этой
камере, — он привык к этим лицам, привык к звону кандалов, и не одна жесткая рука каторжника или бродяги гладила его белокурые волосы. Но, очевидно,
в лице одиноко стоявшего перед отцом его
человека,
в его воспаленных глазах, устремленных с каким-то тяжелым недоумением на отца и на ребенка, было что-то особенное, потому что мальчик вдруг присмирел, прижался к отцу головой и тихо сказал...
Но вдруг шум усилился. Молодой
человек проснулся и некоторое время не мог отдать себе отчета
в том, что перед ним происходило, —
в камере кто-то плакал, как-то дико и с причитаниями. Это был голос Бесприютного, и к нему примешивались пьяные причитания арестантки.
Тот подошел и, вынув перочинный ножик, разрезал веревку
в нескольких местах. Лицо бродяги было бледно; глаза глядели хотя и угрюмо, но совершенно сознательно, так что молодой
человек нисколько не колебался исполнить обращенную к нему просьбу Бесприютного. Последний встал на ноги, кивнул головой и, потупясь, быстро вышел из
камеры. Протягивая перед собой руки, пошел за ним и Хомяк.
Неточные совпадения
В одном коридоре пробежал кто-то, хлопая котами,
в дверь
камеры, и оттуда вышли
люди и стали на дороге Нехлюдову, кланяясь ему.
— Ну, девка, заживешь теперь, — говорила Кораблева Масловой, когда она вернулась
в камеру. — Видно, здорово
в тебя втреснувши; не зевай, пока он ездит. Он выручит. Богатым
людям всё можно.
Уголовные теперь затихли, и большинство спало. Несмотря на то, что
люди в камерах лежали и на нарах, и под нарами и
в проходах, они все не могли поместиться, и часть их лежала на полу
в коридоре, положив головы на мешки и укрываясь сырыми халатами.
Оказалось, что грамотных было больше 20
человек. Англичанин вынул из ручного мешка несколько переплетенных Новых Заветов, и мускулистые руки с крепкими черными ногтями из-за посконных рукавов потянулись к нему, отталкивая друг друга. Он роздал
в этой
камере два Евангелия и пошел
в следующую.
Тут, во время службы
в Сенате, его родные выхлопотали ему назначение камер-юнкером, и он должен был ехать
в шитом мундире,
в белом полотняном фартуке,
в карете, благодарить разных
людей за то, что его произвели
в должность лакея.