Цитаты со словом «яшка»

Область
поиска
Область
поиска
Яшка стучал ногою в нижнюю часть двери так сильно, что железные болты гнулись и визжали.
— Полно, Яшка, что задурил-то? — отозвался коридорный надзиратель, серьезный старик, с длинными опущенными вниз усами, в большой папахе. — Чего не видал? Видишь, арестантов привели!
…Раз, два, три, четыре… — гулко раздавался по временам сильный стук. Это Яшка тревожил чуткую тишину коридора. Среди этой тишины, на фоне бесшумной, подавленной жизни, его удары, резкие, бешено-отчетливые, непокорные, составляли какой-то странный, режущий, неприятный контраст. Я вспомнил, как маленький «старший» съежился, заслышав эти удары. Нарушение обычного безмолвия этой скорбной обители, казавшееся даже мне, постороннему, диссонансом, должно было особенно резать ухо «начальства».
Мне казалось, что Яшка прекращал свой стук именно от такой боли в ноге.
В его голосе исчезли мягкие, благосклонные ноты, с какими он обращался к послушному Тимошке, давившему людей руками и сдиравшему шкуры с живых кошек. Очевидно, в глазах Михеича Яшка был хуже остяка.
Яшка тотчас же смолк.
Ночью они раздавались значительно тише, точно Яшка стучал спросонок.
Однажды только среди ночной тишины удары Яшки раздались точно гром канонады: на следующее утро оказалось, что ночью «на малом верху кержаки произвели немалую драку», — стало быть, являлось высшее тюремное начальство.
Удары эти доставались Яшке не дешево. «Ноги вовсе у него попухли, — говорил мне Михеич, — а все ведь неймется».
В подследственном отделении все стихло. Где-то далеко, в третьем или четвертом коридоре, лязгнула дверь, послышались раскаты, точно рокот далекого наводнения. «Поверка» толпой ввалилась в наше отделение. Яшка принялся за свое дело.
Вот «поверка» сходит с лестницы. Наша дверь не затворена, и нам ясно слышны не только удары Яшки, но и его возгласы...
— Беззаконники! — кричал Яшка, когда «поверка» проходила мимо его двери. — Пошто держите, пошто морите меня? Сказывайте, слуги антихристовы!
— За что это Яшку держат в одиночке, да еще так строго? — спросил я Меркурия.
— И опять же, как сказать… Собственно для обличения!.. Меркурий ушел. Мы заварили чай и вышли «на прогулку» в коридор. Вдали, где-то в третьем коридоре, слышались еще шаги удалявшейся «поверки». У Яшкина оконца виднелись усы, часть бороды, конец носа. Яшка стоял неподвижно и будто чего-то ждал.
— Эвона! — отвечал Яшка серьезно, мотнув головой по направлению к окну коридора, через которое виднелся противоположный фасад расположенного четырехугольником здания и в нем сквозной просвет высокой двери, ведущей на другой двор.
В этом просвете маячила в сумерках фигура последнего солдата «поверки». Фигура вскоре исчезла. Яшка счел возможным прекратить стук и обратился ко мне.
Он нагнулся, чтобы окинуть меня внимательным взглядом из-за своего оконца. Мне все не удавалось увидеть его лица в целом. Теперь на меня глядели серые выразительные глаза, слегка лишь подернутые какою-то мутью, как у сильно утомленного человека. Лоб был высокий и по временам собирался в резкие — не то гневные, не то скорбные — складки. По-видимому, Яшка был высок ростом и очень крепко сложен. Лет, вероятно, было ему около пятидесяти.
Как арестант, содержимый на особых правах, в «вольной одежде» и тому подобное, я представлял для Яшки явление не совсем обычное. Передо мною же был обыкновенный заключенный, говоривший сдержанно, ровно, вообще, в будничном настроении.
— За что?.. Беззаконники! — заговорил Яшка и возбужденно завозился за своею дверью. — За что держат? Скажи вот: безо всякого преступления… Нет моего преступления ни в чем. А и было бы преступление, так разве им судить?.. Бог суди!
— Неправда, неправда, — заговорил Яшка каким-то страдальчески-возбужденным голосом. — Ишь чего выдумали, беззаконники! Неправда, не верь им, Володимер, не верь слугам антихристовым. Нет моего никакого преступления. Отрекись, вишь, от бога, от великого государя, тогда отпустим. Где же отречься?.. Невозможно мне. Сам знаешь: кто от бога, от истинного прав-закону отступит, — мертв есть. Плотью-то он живет, а души в нем живой нету…
Старик крался, прижимаясь вдоль стены, чтобы Яшка не мог его увидеть из своей конурки.
В эти-то часы и раздавалось тихое постукивание Яшки.
Но в этот критический момент, когда старый тюремный хищник стал подыматься на лестницу, Яшка, каким-то чутьем угадавший присутствие одного из «беззаконников», внезапно загремел своею дверью.
— Запри! — изнеможенно обратился он к Михеичу. — О, Яшка, Яшка! — прошипел он, обращаясь к дверям. — Кажется, ежели мог бы, вот как бы тебя растер, проклятого, вот как!..
Он сжал свои кулачонки и стал их тереть друг о друга, как бы воображая, что Яшка находится между ними и испытывает процесс растирания.
Яшка появился у своей двери, очевидно, довольный, что удар, направленный во имя господне чисто наудачу, попал в цель так метко.
— Пос-с-той, пог-год-ди! — шипел «беззаконник», пораженный в наболевшее место, и бросал при этом на нас косвенные взгляды, как будто между нашим присутствием и необходимостью для Яшки «погодить» была некоторая необъяснимая связь.
Смысл этого «погоди» был совершенно ясен: Яшка был во власти этой старой тюремной крысы, один, без союзников, и, тем не менее, он жестоко измучил того, от кого вполне зависел.
Казалось бы, заперли Яшку — и делу конец, его можно игнорировать.
— И всегда так-то: стучит без толку… Уж именно что без пользы, один вред себе получает… — говорил Михеич, запирая ход на лестницу. — Что толку в стуке? Ну, вот, заперли его, в карцере сколь перебывал, нарукавники надевали, — все неймется. Погоди, — обратился Михеич к Яшке, — в сумасшедший дом свезут, там недолго настучишь! Там тебя устукают получше Тимошки.
— Хоть куда отдавай, все едино! Меня не испугаешь, — отвечал Яшка. — Я за бога, за великого государя стою, — за бога, слуги антихристовы, стою! Слышишь? Думаете: заперли, так уж я вам подвержен? Не-ет! Стучу, вот, слава-те, господи, царица небесная… поддерживает меня бог-от! Не подвержен я антихристу.
— На молитву пора, — сказал мне Яков, — прощай! Он отошел от двери и, когда я, спустя некоторое время, взглянул в его оконце, он уже «стоял на молитве». Его окно было завешено какими-то тряпками, сквозь которые скудно прорывался полусвет наступающего вечера. Фигура Яшки рисовалась на этом просвете черным пятном. Он творил крестные знамения, причем как-то судорожно, резко подавался туловищем вперед и затем подымался несколько тише. Его точно «дергало».
Когда я, отуманенный, вышел из карцера, тюремная крыса, исполнявшая должность «старшего», опять крадучись, ползла по коридорам отбирать от надзирателей на ночь ключи в контору, и опять Яшка бесстрашно заявлял ей, что он все еще продолжает стоять за бога и за великого государя…
«О, Яшка, — думал я, удаляясь на ночь в свою камеру, — воистину бесстрашен ты человек, если видал уже „кузькину мать“ и не убоялся!..»
— Отчего у Яшки в камере так темно и холодно? — спросил я, заметив, что в его камере темно, как в могиле, и из его двери дует, точно со двора.
С тем же вопросом я обратился к Яшке.
Если принять в соображение, что редко — вернее, никогда — субъект не обнаруживает стремления надеть их добровольно и что, стало быть, их надевают силой, то станет понятно, почему Яшка приравнивал процесс надевания нарукавников к смерти.
Яшка почему-то считал нужным делать этому скомороху принципиальные возражения, громил слуг антихриста, ссылался на авторитет «енерал-губернатора» (который, по его убеждению, стоял за него, хотя почему-то безуспешно), вообще, метал свой бисер, попиравшийся самым бестолковым образом.
Но «настранницкий племянник», успевший достаточно раскалиться на огне собственного остроумия, начинал бить ногою в Яшкину дверь, мешая Яшке «стоять на молитве».
Были, однако, некоторые признаки, указывавшие, что где-то в остроге, среди этих однообразных серых халатов, в грязных камерах, у Яшки были если не союзники, то люди, понимавшие подвиг неуклонного стучания и сочувствовавшие его «обличениям».
Был ли Яшка сумасшедший? Конечно, нет. Правда, сибирская психиатрия решила этот вопрос в положительном смысле, и Яшке предстояло вскоре испытать те же упрощенные приемы лечения, какие испытал остяк Тимошка. Тем не менее, я не сомневаюсь, что Яшка был вовсе не сумасшедший, а подвижник.
Тем не менее, легче было бы даже Михеича совратить с пути, на котором он обрел свое прочное душевное равновесие, чем заставить Яшку свернуть с тернистой тропинки, где он встречал одни горести… Казалось, он не доступен ни страху, ни лести, ни угрозе, ни ласке.
Как-то однажды, в прекрасный, но довольно холодный день поздней уже сибирской осени, Яшка к обычным своим обличениям во время поверки прибавил новое...
На следующий день была вставлена рама. Теплее и светлее стало в комнате Яшки, но вечером он стучал столь же неуклонно.
— Подлец ты, Яшка, истинно подлец! — произнес смотритель укоризненно, остановившись против Яшкиной двери. — Я тебе раму вставил, а ты опять за прежнее принимаешься.
— Беззаконник ты! — загремел Яшка в ответ. — Что ты меня рамой обвязать, что ли, хочешь?.. Душу рамой купить?.. Нет, врешь, не обвязал ты меня рамой своей, еще я тебе не подвержен. Для себя раму ты вставил, не для меня. Я без рамы за бога стоял и с рамой все одно постою же…
— Слыхал? — говорил мне после этого Яшка с глубоким презрением.
Что же это за «прав-закон», за который Яшка принимал свое страстотерпство?
Яшка начертал на своем знамени другую формулу: «За бога, за великого государя!..» Он был сектант, приверженец «старого прав-закону», но когда я, вернувшись из конторы, проходил мимо его двери, невольная мысль поразила мое воображение: как много общего между этими двумя исповедниками!
Яшка порвал свои связи с родиной, с семьей, с родной деревней.

Неточные совпадения

— Яшка-то молчит ноне, — тихо сказал «старший надзиратель» младшему.
 

Цитаты из русской классики со словом «яшка»

Басов. Ага! М-да! Не роман? Гм! А что же, Варя? Ну, ну, молчу, не волнуйся! Я иду ловить окуней и — ничего не видал! Ах да, постой! Ты знаешь, этот Яшка, — вот скотина, а?
— Знаю я тебя, ты их больше любишь! А Мишка твой — езуит, а Яшка — фармазон! И пропьют они добро мое, промотают…
«А все же как ни на есть, а надо бы повидаться с ней, хоть бы словом перемолвиться. Все со мной и ей авось полегчает… Может, вдвоем что и надумаем. Хитры девки бывают, ой, хитры. То придумают, что нашему брату и на ум не набредет… Но как увидаться? Домашу надо перехватить, коли она через Яшку засыл делала, так и сама, чай, не прочь будет покалякать со мной… Надо Парфена за бока».
— А ты это верно, она баба славная… вертячка только!.. Яшка? Ну, я ему задам! Ишь, щенок!..
— А Яшка всегда первый правду чует, — неожиданно воскликнул густым басом Осип Шатунов, кособокий мужик с калмыцким лицом и невидными глазами. — Не жилец он на земле, Яшка этот.
Смотреть все цитаты из русской классики со словом «яшка»

Предложения со словом «яшка»

Значение слова «Яшка»

  • 1. диал. горячее жидкое кушанье, чувашская похлёбка; мясной суп с картофелем и приправами (Викисловарь)

    Все значения слова ЯШКА

Отправить комментарий

@
Смотрите также

Значение слова «Яшка»

1. диал. горячее жидкое кушанье, чувашская похлёбка; мясной суп с картофелем и приправами

Все значения слова «Яшка»

Предложения со словом «яшка»

  • Как обычно, бросили яшку у берега, спустили шлюпку.

  • Мы, не спеша, пошли по улице, вспоминая школьные годы; Яшка рассказывал, кто из наших одноклассников приезжал прошлым летом и какие новости у друзей детства.

  • Сердце ходуном от сна, в котором «Марсовый», как было в той, флотской жизни, чуть не впаялся из-за тумана в стоящий на яшке сухогруз эдак тысяч на 40 тонн…

  • (все предложения)

Синонимы к слову «яшка»

Синонимы к слову «Яшка»

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я