— Э-хмм… Послушайте, батенька, — отворотясь от
гарсона, тише чем вполголоса обратился Ардальон к Константину Семеновичу. — Заплатите-ка ему заодно уж и за меня… совсем из ума вон: деньги забыл, не захватил с собою.
Наконец, наступает решительный момент: жизнь в обществе кельнеров,
гарсонов и метрдотелей наскучила, франки приходят к концу — айда домой!
— Французы, вероятно, думают, что мы женаты и поссорились, — сказала Марина брезгливо, фруктовым ножом расшвыривая франки сдачи по тарелке; не взяв ни одного из них, она не кивнула головой на тихое «Мерси, мадам!» и низкий поклон
гарсона. — Я не в ладу, не в ладу сама с собой, — продолжала она, взяв Клима под руку и выходя из ресторана. — Но, знаешь, перепрыгнуть вот так, сразу, из страны, где вешают, в страну, откуда вешателям дают деньги и где пляшут…
Один знакомый сказал: за границей за табльдотом семь блюд подают! другой знакомый предупредил: если вы в Париже будете, никогда не говорите
гарсонам: je vous prie, [прошу вас.] а s’il vous plaît, [пожалуйста.] — иначе вас сейчас за русского примут.