Совершенно дикая мысль осеняет голову Александрова: «А что, если этот очаровательный звук и эта звездочка, похожая на непроливающуюся девичью слезу, и далекий, далекий отсюда только что повеявший, ласковый и скромный запах резеды, и все простые радости мира суть только видоизменения одной и той же божественной и
бессмертной силы?»
— Губят нас, можно сказать, пустячные дела, — продолжал захмелевший Лизар. —
Бессмертная сила народу набилась, а сунуться некуда, концов-выходов нету. А каждый на то не смотрит, старается со своей бабой… Э-эх! Не глядели бы мои глаза, что делается!.. Уж наказываешь сынам своим: быдьте, ребятушки, посмирнее, — сами видите, дело наше маленькое, пустячное. И понимают, а глядишь, — то одна сноха неладивши породит, то другая…
Неточные совпадения
Дабы дать исход этим рвавшимся из души его воплям, он пел «Святый
Бессмертный, помилуй нас», но пел с такой
силой, что слепая столетняя старуха, которую при приближении печального шествия внуки вывели за ворота поклониться гробу, вдруг всплеснула руками и, упав на колени, воскликнула:
— Богостроитель — это суть народушко! Неисчислимый мировой народ! Великомученик велий, чем все, церковью прославленные, — сей бо еси бог, творяй чудеса! Народушко
бессмертный, его же духу верую, его
силу исповедую; он есть начало жизни единое и несомненное; он отец всех богов бывших и будущих!
Как же смогли б вы, Эней, защитить, вопреки и
бессмертным, // Трою высокую, если теперь ниспослать вам победу // Хочет сам Зевс, а вы лишь трепещете, стоя без битвы? // Видел когда-то других я людей, — только собственной
силе, // Собственной смелости духа и мощи они доверяли…
Бессмертная и вечная жизнь человеческой личности возможна и есть не потому, что таков естественный состав человеческой души, а потому, что воскрес Христос и победил смертоносные
силы мира, что в космическом чуде Воскресения смысл победил бессмыслицу.
Восторженный прием, оказанный ему французами при его вступлении в Париж, наглядно доказал, что эти последние сами вздохнули свободнее, когда их «железный вождь», увлекший их, подобно стихийной
силе, заманчивой, но не сбыточной перспективой завоевания мира, пал от «роковой улыбки» и мановения руки «русского витязя» — говоря словами другого
бессмертного поэта.