Неточные совпадения
Поручик, юный годами и опытностью, хотя и знал, что у русских мужиков есть обычай встречать с хлебом и солью, однако полагал, что это делается
не более как для проформы, вроде того, как подчиненные являются иногда к начальству с ничего
не значащими и ничего
не выражающими рапортами; а теперь, в настоящих обстоятельствах, присутствие этого стола с этими стариками показалось ему даже, в некотором смысле, дерзостью: помилуйте, тут люди намереваются одной собственной особой, одним своим появлением задать этому мужичью
доброго трепету, а тут вдруг, вовсе уж и без малейших признаков какого бы то ни было страха, выходят прямо перед ним, лицом к лицу, два какие-то человека, да еще со своими поднесениями!
Ничего этого у нас, в сущности, нет и
не было, а вся штука в том, что мы все, во-первых,
добрые, очень
добрые, и сердце у нас какое-то мягкое, слюноточивое; а второе дело, что все мы больно уж на брюхо горазды.
— Э, нет, у нас так
не водится! — расставил ксендз свои руки. —
Не пий з блазнем,
не пий з французом,
не пий з родзоным ойцем, з коханкой
не пий, а з ксендзем выпий — таков мой закон! Я дам пану
добрую цыгару, а Зося подаст нам клубничного варенья и бутылочку венгржины, у меня ведь — сам знаешь, коханку, — заветные! От Фукера из Варшавы выписываю, — отказаться
не можно!
—
Добрым людям
добрую венгржину
не подобает пить из простых стаканов, — докторально заметил пан ксендз, — а потому мы достанем две фамильные дедувки: еще Ржечь Посполиту помнят!
— Нет, батюшка, извините меня, старика, а скажу я вам по-солдатски! — решительным тоном завершил Петр Петрович. — Дело это я почитаю, ровно царскую службу мою, святым делом, и взялся я за него, на старости лет, с молитвой да с Божьим благословением, так уж дьявола-то тешить этим делом мне
не приходится. Я, сударь мой, хочу обучать ребят, чтоб они были
добрыми христианами да честными русскими людьми. Мне за них отчет Богу давать придется; так уж
не смущайте вы нашего дела!
— Пожалуйте-ка сюда, господин Лубянский! — издали обратился он к Петру Петровичу тем официально-деревянным тоном, который
не предвещал ничего
доброго. Старик и чувствовал, и понимал, что во всяком случае ему решительно нечего говорить, нечего привести в свою защиту и оправдание, и потому он только произнес себе мысленно: «помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его!» и, по возможности, твердо и спокойно подошел к губернатору.
— Ну, уж это было бы глупее всего. Мы-то тогда уж совсем дураков из себя разыграем,
добрым людям на потеху. Впрочем, нет, — уверенно прибавил Устинов, —
не думаю, он хоть и мерзавец, а этого
не сделает.
Тем
не менее они сделали из своей панихиды
добрую демонстрацию, и весьма значительная часть здешнего общества этой демонстрации сочувствует.
Гость
не отказался и
не выпил, но, что называется, «вонзил» в себя полную рюмку, после чего вкусно поморщился, как обыкновенно морщится от
доброго глотка хороший гость, желая сделать этим комплимент хозяйской водке, и в заключение очень выразительно крякнул.
— Покорнейше благодарю! — иронически поклонилась она. — Я и
не знала, что тебе этот барин дороже дочери и собственного
доброго имени.
— Матушка! — покачал головой майор, —
не Анцыфровым каким-нибудь дарить меня
добрым именем, я его сам себе добыл; и
не им его вырывать от меня! А о себе ты и
не говори… Нюта, Нюточка! да неужто же ты
не видишь, голубка моя, как люблю я тебя! — с глубокою нежностью протянул он к ней руки.
Немногоглаголивое и
не частое слово его, раздававшееся с епископской кафедры, звучало верой в Бога, любовью к православной России, надеждой на
добрые плоды благих царских починов, которыми будет некогда красоваться земля свято русская.
— За старичка тут одного… за майора Лубянского, — пояснил ему владыка. — Тем более, ваше превосходительство, — продолжал он, — что в этом деле, как мне достоверно известно, вы были даже в обман введены, а это, полагаю, дает мне тем более
добрую возможность раскрыть пред вами истину. Вы, конечно,
не посетуете на меня за это?
— Ваше преосвященство, — начал, оправившись, Непомук, — я осмелюсь заметить вам на это, что я слишком хорошо знаю моих чиновников и, как начальник, обязан вступиться за их
добрую славу: ни один из них
не может сделать мне неверный доклад!
«Нет, это
не из тех, должно быть», — сомневался юноша, пытливо рассматривая соседа и слушая его болтовню, простую и, по-видимому, вполне искреннюю, вполне лишенную всяких задних мыслей. «Нет,
не из тех!.. Это просто так себе,
добрый малый какой-то и только!» — решил он и успокоился.
«И чего я так испугался?» — думал Шишкин, подходя уже к своей квартире. «Ведь я сам чуть
не похвастался, что как знать чего
не знаешь. Может, он оттого-то только и поглядел на меня эдак… а он ужинать приглашал!.. Дурак, право, дурак я! И с чего он вообразился мне то вдруг из тех, то вдруг шпионом, а он, кажись, просто так себе,
добрый малый и очень
не глупый… А я, как дурак, струсил!»
Сама ведь шла,
доброй волей;
не пыткой принуждали же!
P. S. Нарочно уезжаю экспромтом и даже
не прощаясь с вами, чтобы избежать лишних слез и печалей. Дальние проводы — лишние слезы, знаете пословицу, а я слез, вообще, терпеть
не могу, как вам уже хорошо известно. Верьте одному, что мне очень тяжело расставаться с вами. Кланяйтесь от меня всем
добрым приятелям».
— Вон сколько с ними
добра! — кричал хмельной кулак. — Дело
не чистое!.. Это, ребята, бунтовщики… Смуту варят!.. Бей их!.. Бей в мою голову!.. всех бей!.. Держи их, ребята!.. Вяжи по рукам, да к становому.
Весьма и весьма многие искренно сожалели об отъезде Иосафа: он никому
не сделал никакого зла; напротив, сколько людей оставляло в сердце своем благодарное воспоминание о том
добре, которое творил старик по силе своей возможности!
Председатель казенной палаты однажды
не на шутку обиделся, когда к нему обратились, чтоб он дал в каком-то вопросе свое мнение, «как
добрый патриот», и отвечал, что он слишком считает себя развитым человеком, чтобы держаться таких узких, отживших понятий, как нелепое понятие о патриотизме.
Я, конечно, его
не знаю, но кажется, что это открытая, честная и
добрая душа.
— Ах, трусы, трусы! — злобно и презрительно ворчал себе сквозь зубы Василий Свитка; — и тут постоять за себя
не могут!.. «А для довершения эффекта хорошо, кабы разик горошком хватили», подумал он; «последствия, даст Бог, были бы
добрые… поднялось бы скорей».
— Э, нет,
не в том дело! — перебил управляющий. — Во-первых, говоря откровенно между нами, русские имеют очень основательную пословицу насчет того, что выгодней чужими руками жар загребать. Мы на этот раз вполне верим их
доброй пословице. Это одно. А другое вот в чем: русские бойцы в нашем деле очень хорошая декорация пред Европой, пред глазами западного общественного мнения.
На сердце у него было так смутно и так тревожно: он
не знал, как отнесутся теперь к нему его товарищи; он втайне боялся за свое
доброе имя и сознавал, что минута встречи с ними должна быть роковою, что после нее нужно решиться на что-нибудь такое, чтó сразу разубедило бы их, рассеяло все предубеждения.
— Хм… Вы, кажись, начинаете несколько сомневаться в моей личности? — добродушно и в то же время лукаво улыбнулся Свитка. —
Не сомневайтесь! Я — ваш
добрый гений.
— Повторяю вам еще раз: я — ваш
добрый гений, а значит все это — полиция вне полиции, или, так сказать, контрполиция. Более это объяснять вам пока, ей-Богу,
не могу и
не имею права. Но еще раз предваряю: вне моей опеки вас ждет арест неминуемый.
Хотя всего сообщенного было слишком мало для Константина Семеновича — он ждал, что Свитка увидит самую Татьяну Николаевну и привезет от нее если
не письмо, то хоть приветное, ободряющее,
доброе слово — «но все же это лучше чем ничего», решил он; «по крайней мере, беспокоиться и опасаться
не станут».
— Н-нет, познакомиться-то необходимо, — сказал он, — ведь он все ж таки хозяин этой квартиры. Да вы
не беспокойтесь: Лесницкий представит вас как своего
доброго знакомого.
— Да, мне приходилось на моем веку скакать на перекладных, ночевать в литовской курной хате, обедать в жидовской корчме, зябнуть на морозе или мокнуть под дождем на лосиной охоте, и такие резкие перемены нимало
не беспокоят. Я переношу их как
добрый хлопец. Нервы у меня сильные.
Вы им предлагали
доброе слово — предложите теперь
доброе дело, дайте
не риторику, а хлеб насущный, и тогда посмотрите, будут ли вас чуждаться.
— Ха-ха!.. Зачем!.. Да ведь мы-то и все дело через Колтышку обделали! Самым наиполитичным образом! Колтышко, спасибо,
добрый человек,
не отказался помочь, а то вам плохо было бы!.. Ну, так живей, живей одевайтесь, батюшка! Нечего мешкать!
— Во-первых, если вас зачислили, то могут и отчислить, ведь это
не кабала же какая,
не запродажей,
не контрактом, а своею
доброю охотою!..
— Да?.. Выпустили его?.. Где же он?.. Зачем ты его
не оставила? — с живым участием всполошилась
добрая старуха.
В сущности, Лидинька
не понимала Стрешневой, да никогда и
не задавалась мыслью понять ее; но так как раз уже установилось между ними
доброе знакомство, и так как Стрешнева оказывала ей некоторое внимание, всегда была очень мила и ласкова с нею, и наконец, так как она, благодаря себе и тетке, была довольно хорошо и независимо поставлена в славнобубенском «обществе», то Лидинька и считала за лучшее сохранять с ней свои хорошие отношения и по-своему даже «любила» ее.
Он сохранял в себе явные следы провинциальной семинарии
доброго старого времени и на взгляд казался уже пожилым человеком, хотя ему еще
не было и тридцати лет.
Это были глаза большие, лениво-томные и бесконечно
добрые с несколько коровьим оттенком в выражении, что придавало им только известный характер, но отнюдь
не мешало их красивости.
Гости разъехались. Сусанна стала хлопотать над устройством комнаты для Нюточки и кое-как приладила ей на диване постель. Нюточка все время сама помогала
доброй вдовушке в этих
не особенно сложных и непродолжительных хлопотах. Менее чем в четверть часа все было уже готово, и Сусанна простилась с Лубянской, сказав, что ей невмоготу спать хочется, как всегда, когда в коммуне бывает много гостей.
Один только Малгоржан-Казаладзе был столь горд, что
не обращался к князю; но зато во всех подобных случаях он исключительно и бесконтрольно обращался с глазу на глаз к своей милой и
доброй кузинке.
В этих маскарадах
не было ни изящества, ни остроумия, ни таинственно-заманчивой поэтической прелести, словом, ничего такого, чем столь изобильно отличались маскарады
доброго старого, романтического времени.
И точно: он был и славный малый, и bon-vivant, и бонмотист, и каламбурист, и артист, и в карты играл, и фокусы отлично показывал; но
не богиня зеленого поля была его
добрым гением, открывавшим ему финансовые источники.
У пана грабего Слопчицького был свой собственный
добрый гений совсем особого рода. Что это за
добрый гений — про то
не ведал никто, даже и из «вилёньских родаков», за исключением весьма и весьма ограниченного числа лиц посвященных…
Он
не мог
не быть с ним знакомым, во-первых, потому, что с кем же и
не знаком в Петербурге, а во-вторых, и это главное, Бейгуш, как
добрый патриот, был связан с ним единством идеи, общностью дела.
Она только
добра, но увы! —
не умна нимало!..
— Король бит! А что? — обратился к ней Слопчицький, — а что?
Не говорил я вам, что как
добрый враг поражаю москалей на картах?.. хе-хе!.. А вы мне
не верили!.. Ну, так вот же вам! Рублишко имею за вами.
Но ты, моя чистая, прекрасная голубица, после того как труп мой, лишенный христианского погребения и зашитый в рогожу, будет брошен в яму на собачьем кладбище, вместе со всякой падалью, — ты
не прокляни меня, но прости и помолись, как
добрый ангел, за мою погибшую душу!..
— Нет, Сусанна… благодарю тебя, но… я никогда
не возьму твоих денег!.. Ты, может быть, потом раскаешься в этом
добром порыве… Как знать!.. Ты можешь разлюбить меня, разойтись со мной… да и мало ли что!..
— Ребенок!..
добрый ребенок! И всю жизнь ты будешь ребенком! — грустно усмехнулся он. — Все отдать за одну ночь подлого увлечения!.. Все твое состояние!.. Нет,
не хочу, Сусанна!
«Глупая, но
добрая бабенка!» —
не без чувства подумал в душе Бейгуш и поцеловал Сусанну.
Во-первых, жить умели, во-вторых, пить умели, а в-третьих, все-таки были
добрыми, если
не лучшими патриотами, и то, что они в меня насадили, то во мне крепко живет, и никаким московским вдовушкам, ни графиням, ни княгиням, ни циновницам, ни танцовщицам этих корней из меня
не вырвать!