Неточные совпадения
В эту минуту, под впечатлением обстоятельств нынешнего и прошлых дней, им понятнее
была одна только оглушительная, грозная сторона крика, та сторона, которая заставляет скорее мелькать в воображении представления о бунтовщиках,
кольях, топорах, дубинах…
— Да ведь это по нашему, по мужицкому разуму — все одно выходит, — возражали мужики с плутоватыми ухмылками. — Опять же видимое дело — не взыщите, ваше благородие, на слове, а только как
есть вы баре, так барскую руку и тянете,
коли говорите, что земля по закону господская. Этому никак нельзя
быть, и никак мы тому верить не можем, потому — земля завсягды земская
была, значит, она мирская, а вы шутите: господская! Стало
быть, можем ли мы верить?
— Что ж, стреляй,
коли те озорничать хочется! — ответили ему из толпы. — Не в нас стрелишь — в царя стрелять
будешь… Мы — царские, стало, и кровь наша царская!..
Он особенно поставлял на вид, как
были истощены все возможные меры кротости, как надлежащие власти христианским словом и вразумлением стремились вселить благоразумие в непокорных, — но ни голос совести, ни авторитет власти, ни кроткое слово св. религии не возымели силы над зачерствелыми сердцами анархистов-мятежников, из коих весьма многие
были вооружены в толпе топорами,
кольями и вилами.
— Ну и исключат — так что же? Эко горе!..
Коли есть башка на плечах, то и без гимназии пробьет себе путь, а нет башки — туда и дорога!
— Ну, ну, полно, — забормотал он, словно бы извиняясь. — Ну, Господь с тобой, Нюточка!.. Разве я тебя стесняю в чем!..
Пой себе,
коли охота такая, только дай мне уйти прежде, я уж этих песен слушать не стану.
— Не стоит, мой ангел, ей-Богу, не стоит! — промолвил он с равнодушной гримасой; — ведь уж
коли всю жизнь не брал пистолета в руки, так с одного урока все равно не научишься. Да и притом же… мне так сдается… что в человека целить совсем не то, что в мишень, хоть бы этот человек
был даже и Феликс Подвиляньский, а все-таки…
Тут все блистало бархатом и позолотой: точеный орех и резной дуб, ковры и бронза, и серебро в шкафах за стеклом, словно бы на выставке, и призовые ковши и кубки (он
был страстный любитель рысистых лошадей), дорогое и редкое оружие, хотя сам он никогда не употреблял его и даже не умел им владеть, но держал затем единственно, что «пущай, мол,
будет; потому зачем ему не
быть,
коли это мы можем, и пущай всяк видит и знает, что мы все можем, хоша собственно нам на все наплевать!».
— Ну, так печатайте! Мне все равно!.. Мне это равно что наплевать,
коли вы чести не понимаете! — решительно махнул рукой Верхохлебов. — Прощайте! Извольте уходить отсюда!.. Извольте!.. Мне некогда тут с вами!.. Поважнее вашего дела
есть. Ступайте, любезнейший, ступайте!
«Что же,
коли напечатать ее? — грустно раздумывал Полояров, очутясь уже вне кабинета, — ведь тут не более как два с половиной листа печатных, а дадут за них… ну, много-много,
коли по пятидесяти с листа… И то уж красная плата! Значит, за все сто двадцать пять, а гляди, и того меньше
будет… Что ж, пятьсот рублей цена хорошая, ведь это выходит по двести с листа. Да такой благодати вовек не дождешься! Ну его к черту, помирюсь и на этом!»
— Ну да, и турка, — согласился он. — Так вот, Напольён с тем только и мировую подписал с нашим государем, чтобы мужичкам беспременно волю дать, а
коли не дашь, говорит, так
будем опять воевать, и все ваше царство завоюем.
— А кто же Расею-то защищать
будет? — продолжал он; —
коли войска нет, сичас, значит, неприятель подошел, и сичас заполонил себе как
есть всю землю. Это он под нас, значит, ловкую штуку подводит!.. Никак тому
быть невозможно, без войска-то! Он, значит, только глаза отводит!..
— Ну,
коли о толке говорить, так это длинные разговоры пойдут. Надо, голубчик мой, чтоб у каждого человека какое-нибудь дело
было, какая-нибудь задача в жизни.
— А
коли душа снова запросит солнца, света, воздуха;
коли кровь еще в каждой жилке
будет напоминать про молодость?
— Э, вишь ты, какая у вас богатая папиросница, — заметил он, вытягивая сигаретку. — Во всем-с видна дворянская-то струйка! А мы, батенька, по простоте:
коли есть курево, так в бумажном картузике носим. Оно и дешево, и сердито! Вы долго еще пробудете здесь?
А по-моему,
коли идти, то так, чтобы чертям
было тошно!
— Ну, ступайте на другой конец улицы и
пойте себе,
коли вам нравится! — досадливо оборвал его Хвалынцев.
— Ну, а кого ж бы вы особенно удивили, если бы
были с ними? — с дружеской улыбкой возразил Свитка. — Эх, господин Хвалынцев! Донкихотство вещь хорошая, да только не всегда!.. Я возмущен, может
быть, не менее, но… если мстить, то мстить разумнее, — прибавил он шепотом и очень многозначительно. —
Быть бараном в стаде еще не велика заслуга,
коли в человеке
есть силы и способность
быть вожаком.
— Как что! Помилуйте! Внесите в войско свою пропаганду, привейте к солдатам, подействуйте на их убеждения, на их чувства, на совесть, и вот зло уже наполовину парализовано!
Коли солдат не станет стрелять в поляка, так вы уже достигли своей цели, а когда он вообще не захочет стрелять в человека, в ближнего, кто бы тот ни
был — вы уже на верху торжества своей идеи.
— Теперича там эти господа поляки у себя в Варшаве гимны все какие-то
поют, — говорил он, — гимны!.. Черт знает, что такое!.. Какие тут гимны,
коли тут нужно вó!.. Кулак нужен, а они гимны!.. Тоже, слышно, вот, капиталы все сбирают, пожертвования, а никаких тут, в сущности, особенных капиталов и не требуется! Дайте мне только десять тысяч рублей, да я вам за десять тысяч всю Россию подыму! Какое угодно пари!! Ничего больше, как только десять тысяч! Да и того много, пожалуй!
Сначала игра шла с переменным счастьем. Бейгуш играл сдержанно и осторожно; зато Сусанна увлекалась без меры и ставила все крупные куши. Каждый маленький успех придавал ей решимость и смелость дальнейшего риска, а каждая крупная неудача
колола под сердце, волновала, будила новый азарт и желание отыграться скорее, сразу, с одной карты! В ее игре не
было ни малейшей сдержанности, ни малейшего благоразумия, так что пан грабя только улыбался да головой покачивал, глядя на азартные выходки ретивой партнерки.