Неточные совпадения
Непомук вообще терпеть не мог, чтоб его беспокоили какими бы то ни было делами и официальностями в минуты
наслаждения собственной его утробы, и потому он уже кинул выразительно-строгий взгляд на смущенного чиновника, осмелившегося заведомо нарушить губернаторские привычки, как вдруг тот почтительно доложил, что его преосвященство, владыка Иосаф, изволили пожаловать.
Ясно, что при обстоятельствах, менее благоприятных для спокойного саморазвития и самосовершенствования, при существовании непосредственных враждебных столкновений с миром Станкевич не побоялся бы отстаивать свои убеждения и действовать против злых в пользу добрых: в этом он умел находить, как мы видим,
собственное наслаждение.
Неточные совпадения
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без
наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для
собственного счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного
наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою…
Беспечно резвиться, пребывать в неведении зла, ничего не провидеть даже в
собственном будущем, всем существом отдаваться
наслаждению насущной минутой — разве возможно представить себе более завидный удел?
Знайте, что есть такой предел позора в сознании
собственного ничтожества и слабосилия, дальше которого человек уже не может идти и с которого начинает ощущать в самом позоре своем громадное
наслаждение…
Куда все это девалось? спрашивал себя генерал и продолжал молча наблюдать, с каким-то диким
наслаждением растравляя
собственные раны.
Затем в толпе молодых дам и полураспущенных молодых людей, составлявших обычную свиту Юлии Михайловны и между которыми эта распущенность принималась за веселость, а грошовый цинизм за ум, я заметил два-три новых лица: какого-то заезжего, очень юлившего поляка, какого-то немца-доктора, здорового старика, громко и с
наслаждением смеявшегося поминутно
собственным своим вицам, и, наконец, какого-то очень молодого князька из Петербурга, автоматической фигуры, с осанкой государственного человека и в ужасно длинных воротничках.