К несчастью, то ж бывает у людей:
Как ни полезна вещь, — цены не зная ей,
Невежда про неё свой толк всё к худу клонит;
А ежели невежда познатней,
Так он её ещё и гонит.
Но Скворушка услышь, что хвалят соловья, —
А Скворушка завистлив был,
к несчастью, —
И думает: «Постойте же, друзья,
Спою не хуже я
И соловьиным ладом».
У коих же хвоста
к несчастью нет,
Хотя б лишились их они среди сраженья,
Но так как это знак иль неуменья,
Иль нераденья,
Таких в Совет не принимать,
Чтоб из-за них своих хвостов не растерять.
Зато зимы порой холодной // Езда приятна и легка. // Как стих без мысли в песне модной // Дорога зимняя гладка. // Автомедоны наши бойки, // Неутомимы наши тройки, // И версты, теша праздный взор, // В глазах мелькают как забор. //
К несчастью, Ларина тащилась, // Боясь прогонов дорогих, // Не на почтовых, на своих, // И наша дева насладилась // Дорожной скукою вполне: // Семь суток ехали оне.
Конечно, он понимал, что положение Сони есть явление случайное в обществе, хотя,
к несчастию, далеко не одиночное и не исключительное.
Неточные совпадения
Правдин (Митрофану). Негодница! Тебе ли грубить матери?
К тебе ее безумная любовь и довела ее всего больше до
несчастья.
Он быстро вскочил. «Нет, это так нельзя! — сказал он себе с отчаянием. — Пойду
к ней, спрошу, скажу последний раз: мы свободны, и не лучше ли остановиться? Всё лучше, чем вечное
несчастие, позор, неверность!!» С отчаянием в сердце и со злобой на всех людей, на себя, на нее он вышел из гостиницы и поехал
к ней.
— Да, я понимаю, что положение его ужасно; виноватому хуже, чем невинному, — сказала она, — если он чувствует, что от вины его всё
несчастие. Но как же простить, как мне опять быть его женою после нее? Мне жить с ним теперь будет мученье, именно потому, что я люблю свою прошедшую любовь
к нему…
И она, вспомнив те слова, которые дали ей победу, именно: «я близка
к ужасному
несчастью и боюсь себя», поняла, что оружие это опасно и что его нельзя будет употребить другой раз.
Народ, доктор и фельдшер, офицеры его полка, бежали
к нему.
К своему
несчастию, он чувствовал, что был цел и невредим. Лошадь сломала себе спину, и решено было ее пристрелить. Вронский не мог отвечать на вопросы, не мог говорить ни с кем. Он повернулся и, не подняв соскочившей с головы фуражки, пошел прочь от гипподрома, сам не зная куда. Он чувствовал себя несчастным. В первый раз в жизни он испытал самое тяжелое
несчастие,
несчастие неисправимое и такое, в котором виною сам.