Неточные совпадения
За собакой шел двенадцатилетний мальчик Сергей, который держал под левым локтем
ковер для акробатических упражнений, а в правой нес тесную и грязную клетку со щеглом, обученным вытаскивать из ящика разноцветные бумажки с предсказаниями
на будущую жизнь.
На клумбах, над пестрым
ковром из разноцветных трав, возвышались диковинные яркие цветы, от которых сладко благоухал воздух.
— Смотри, Кити, первая стань
на ковер, — сказала графиня Нордстон подходя. — Хороши вы! — обратилась она к Левину.
Когда нас оделили мороженым и фруктами, делать
на ковре было нечего, и мы, несмотря на косые, палящие лучи солнца, встали и отправились играть.
Ночь еще только что обняла небо, но Бульба всегда ложился рано. Он развалился
на ковре, накрылся бараньим тулупом, потому что ночной воздух был довольно свеж и потому что Бульба любил укрыться потеплее, когда был дома. Он вскоре захрапел, и за ним последовал весь двор; все, что ни лежало в разных его углах, захрапело и запело; прежде всего заснул сторож, потому что более всех напился для приезда паничей.
И как ни в чем не бывало, он заботливо стал подставлять пепельницу Разумихину, беспощадно сорившему
на ковер папироской. Раскольников вздрогнул, но Порфирий как будто и не глядел, все еще озабоченный папироской Разумихина.
Неточные совпадения
Теперь дворец начальника // С балконом, с башней, с лестницей, //
Ковром богатым устланной, // Весь стал передо мной. //
На окна поглядела я: // Завешаны. «В котором-то // Твоя опочиваленка? // Ты сладко ль спишь, желанный мой, // Какие видишь сны?..» // Сторонкой, не по коврику, // Прокралась я в швейцарскую.
Он взглянул
на небо, надеясь найти там ту раковину, которою он любовался и которая олицетворяла для него весь ход мыслей и чувств нынешней ночи.
На небе не было более ничего похожего
на раковину. Там, в недосягаемой вышине, совершилась уже таинственная перемена. Не было и следа раковины, и был ровный, расстилавшийся по целой половине неба
ковер всё умельчающихся и умельчающихся барашков. Небо поголубело и просияло и с тою же нежностью, но и с тою же недосягаемостью отвечало
на его вопрошающий взгляд.
Он не раздеваясь ходил своим ровным шагом взад и вперед по звучному паркету освещенной одною лампой столовой, по
ковру темной гостиной, в которой свет отражался только
на большом, недавно сделанном портрете его, висевшем над диваном, и чрез ее кабинет, где горели две свечи, освещая портреты ее родных и приятельниц и красивые, давно близко знакомые ему безделушки ее письменного стола. Чрез ее комнату он доходил до двери спальни и опять поворачивался.
В столовой он позвонил и велел вошедшему слуге послать опять за доктором. Ему досадно было
на жену за то, что она не заботилась об этом прелестном ребенке, и в этом расположении досады
на нее не хотелось итти к ней, не хотелось тоже и видеть княгиню Бетси; но жена могла удивиться, отчего он, по обыкновению, не зашел к ней, и потому он, сделав усилие над собой, пошел в спальню. Подходя по мягкому
ковру к дверям, он невольно услыхал разговор, которого не хотел слышать.
Когда он выехал за лес, пред ним
на огромном пространстве раскинулись ровным бархатным
ковром зеленя, без одной плешины и вымочки, только кое-где в лощинах запятнанные остатками тающего снега.