Татьяна Марковна печально поникала головой и не знала, чем и как
вызвать Веру на откровенность. Сознавши, что это почти невозможно, она ломала голову, как бы, хоть стороной, узнать и отвратить беду.
Неточные совпадения
Тушин напросился ехать с ним, «проводить его», как говорил он, а в самом деле узнать, зачем
вызвала Татьяна Марковна Райского: не случилось ли чего-нибудь нового с
Верой и не нужен ли он ей опять? Он с тревогой припоминал свидание свое с Волоховым и то, как тот невольно и неохотно дал ответ, что уедет.
— Скажи, пожалуйста,
Вера, — спохватился вдруг Райский, — зачем она
вызвала меня!..
Вера умна, но он опытнее ее и знает жизнь. Он может остеречь ее от грубых ошибок, научить распознавать ложь и истину, он будет работать, как мыслитель и как художник; этой жажде свободы даст пищу: идеи добра, правды, и как художник
вызовет в ней внутреннюю красоту на свет! Он угадал бы ее судьбу, ее урок жизни и… и… вместе бы исполнил его!
— Я уеду,
Вера, — сказал он вслух, — я измучен, у меня нет сил больше, я умру… Прощай! зачем ты обманула меня? зачем
вызвала? зачем ты здесь? Чтоб наслаждаться моими муками!.. Уеду, пусти меня!
И этот посредник, несмотря на резкие
вызовы, очевидно, сдерживался, боясь, не опасности конечно, а тоже скандальной, для
Веры и для него самого, сцены — с неприличным человеком. И ко всему этому нужно было еще дать ответ! А ответ один: другого ответа и нет и нельзя дать, кроме того, какой диктовал ему этот «рыцарь» и «дипломат», унизивший его холодной вежливостью на все его задиранья. Марк как ни ускользал, а дал ответ!