Неточные совпадения
Учителя немецкого языка, все как на подбор, были педантичны, строги и до смешного скупы на
хорошие отметки. Их ненавидели и травили. Зато с живыми, веселыми французами жили по-дружески, смеялись, острили на их уроках, хлопали их по плечу. Если французский язык был в начале и в конце классных занятий, то особенным шиком
считалось вместо молитвы до и после ученья прочитать, например, «Чижика» или «Эндер бэндер козу драл».
Сначала Нехлюдов боролся, но бороться было слишком трудно, потому что всё то, что он, веря себе, считал хорошим, считалось дурным другими, и, наоборот, всё, что, веря себе, он считал дурным,
считалось хорошим всеми окружающими его.
Река Сица
считается хорошим охотничьим местом, и действительно, следы изюбров встречались чуть ли не на каждом шагу. Избитая земля, истрепанные кусты, клочья шерсти и обломки рогов говорили о том, что здесь происходят главные бои.
Даже ненужные вещи собирают теперь по дворам и продают их с благотворительною целью, и битое стекло
считается хорошим товаром, но такая драгоценность, такая редкость, как любовь изящной, молодой, неглупой и порядочной женщины, пропадает совершенно даром.
Неточные совпадения
И вот: раньше
хорошим тоном
считалось «народничество», а ныне претендует на эту роль марксизм.
Она ничуть не
считается с тем, что у меня в школе учатся девицы
хороших семейств, — заговорила мать тоном человека, у которого начинают болеть зубы.
Третий разряд составляли люди, наказанные за то, что они совершали, по их понятиям, самые обыкновенные и даже
хорошие поступки, но такие, которые, по понятиям чуждых им людей, писавших законы,
считались преступлениями. К этому разряду принадлежали люди, тайно торгующие вином, перевозящие контрабанду, рвущие траву, собирающие дрова в больших владельческих и казенных лесах. К этим же людям принадлежали ворующие горцы и еще неверующие люди, обворовывающие церкви.
И как не было успокаивающей, дающей отдых темноты на земле в эту ночь, а был неясный, невеселый, неестественный свет без своего источника, так и в душе Нехлюдова не было больше дающей отдых темноты незнания. Всё было ясно. Ясно было, что всё то, что
считается важным и
хорошим, всё это ничтожно или гадко, и что весь этот блеск, вся эта роскошь прикрывают преступления старые, всем привычные, не только не наказуемые, но торжествующие и изукрашенные всею тою прелестью, которую только могут придумать люди.
Но и за всем тем дедушка
считался «при
хорошем капитале», благодаря таинственности, в которую он облекал свои дела.