Неточные совпадения
Но
не теперь. Хоть я сердечно //
Люблю героя моего, // Хоть возвращусь к нему, конечно, // Но мне теперь
не до него. // Лета к суровой прозе клонят, // Лета шалунью рифму гонят, // И я — со вздохом признаюсь — // За ней
ленивей волочусь. // Перу старинной нет охоты // Марать летучие листы; // Другие, хладные мечты, // Другие, строгие заботы // И в шуме света и в тиши // Тревожат сон моей души.
Начал гаснуть я над писаньем бумаг в канцелярии; гаснул потом, вычитывая в книгах истины, с которыми
не знал, что делать в жизни, гаснул с приятелями, слушая толки, сплетни, передразниванье, злую и холодную болтовню, пустоту, глядя на дружбу, поддерживаемую сходками без цели, без симпатии; гаснул и губил силы с Миной: платил ей больше половины своего дохода и воображал, что
люблю ее; гаснул в унылом и
ленивом хождении по Невскому проспекту, среди енотовых шуб и бобровых воротников, — на вечерах, в приемные дни, где оказывали мне радушие как сносному жениху; гаснул и тратил по мелочи жизнь и ум, переезжая из города на дачу, с дачи в Гороховую, определяя весну привозом устриц и омаров, осень и зиму — положенными днями, лето — гуляньями и всю жизнь —
ленивой и покойной дремотой, как другие…
— А ты читай,
ленивый мужик! — ворчливо говорил он, точно проснувшись, протирая пальцами глаза. — Побасенки
любишь, а Псалтырь
не любишь…
В стране, где долго, долго брани // Ужасный гул
не умолкал, // Где повелительные грани // Стамбулу русский указал, // Где старый наш орел двуглавый // Еще шумит минувшей славой, // Встречал я посреди степей // Над рубежами древних станов // Телеги мирные цыганов, // Смиренной вольности детей. // За их
ленивыми толпами // В пустынях часто я бродил, // Простую пищу их делил // И засыпал пред их огнями. // В походах медленных
любил // Их песен радостные гулы — // И долго милой Мариулы // Я имя нежное твердил.
— Я ее обожаю! — продолжал адвокат совершенно искренно, но со своею обычною
ленивою грацией. — Я
люблю, но
не потому, что я мужчина, а она женщина; когда я с ней, то кажется, что она какого-то третьего пола, а я четвертого, и мы уносимся вместе в область тончайших цветовых оттенков и там сливаемся в спектр. Лучше всех определяет подобные отношения Leconte de Lisle. У него есть одно превосходное место, удивительное место.