Неточные совпадения
И так несколько кругов. Альберт не волнуется и не сердится. Он знает, что оставить
номер недоделанным никак нельзя. Это тоже закон цирка: в
следующий раз будет втрое труднее сделать. Альберт только звончее щелкает шамбарьерным бичом и настойчивее посылает Ольгу отрывистым: «Allez!» — и еще и еще круг за кругом делает лошадь, а Ольга все больше теряет уверенность и спокойствие… Мне становится ее жалко до слез. Альберт кажется мне мучителем.
Он с приятной улыбкой узнаёт, что повесть кончена и что
следующий номер книжки, таким образом, обеспечен в главном отделе, и удивляется, как это я мог хоть что-нибудь кончить,и при этом премило острит. Затем идет к своему железному сундуку, чтоб выдать мне обещанные пятьдесят рублей, а мне между тем протягивает другой, враждебный, толстый журнал и указывает на несколько строк в отделе критики, где говорится два слова и о последней моей повести.
Субботы в редакции были сборными днями: получали гонорар, сдавали и обсуждали всей компанией материал на
следующий номер, а постоянный художник и карикатурист редакции Д.Н. Чичагов сидел обыкновенно молча в углу и делал зарисовки.
Неточные совпадения
Следующий визит был к артистке Ровинской, жившей, как еще раньше знала Тамара, в самой аристократической гостинице города — «Европе», где она занимала несколько
номеров подряд.
Теперь он был вторым
номером. Наклоняясь ритмически вниз, он, не глядя, принимал в обе руки холодный, упругий, тяжелый арбуз, раскачивал его вправо и, тоже почти не глядя или глядя только краем глаза, швырял его вниз и сейчас же опять нагибался за
следующим арбузом. И ухо его улавливало в это время, как чмок-чмок… чмок-чмок… шлепались в руках пойманные арбузы, и тотчас же нагибался вниз и опять бросал, с шумом выдыхая из себя воздух — гхе… гхе…
В
следующие затем дни Андрей Ефимыч сказывался больным и не выходил из
номера. Он лежал лицом к спинке дивана и томился, когда друг развлекал его разговорами, или же отдыхал, когда друг отсутствовал. Он досадовал на себя за то, что поехал, и на друга, который с каждым днем становился все болтливее и развязнее; настроить свои мысли на серьезный, возвышенный лад ему никак не удавалось.