Неточные совпадения
Ему было неудобно играть вследствие его небольшого роста, и он должен был тянуться
на животе через бильярд. От напряжения его
лицо покраснело, и
на лбу вздулись, точно ижица, две сходящиеся к переносью жилы.
Уже Ромашов отчетливо видел его грузную, оплывшую фигуру с крупными поперечными складками кителя под грудью и
на жирном
животе, и большое квадратное
лицо, обращенное к солдатам, и щегольской с красными вензелями вальтрап
на видной серой лошади, и костяные колечки мартингала, и маленькую ногу в низком лакированном сапоге.
Он резко замахнулся
на Ромашова кулаком и сделал грозные глаза, но ударить не решался. У Ромашова в груди и в
животе сделалось тоскливое, противное обморочное замирание. До сих пор он совсем не замечал, точно забыл, что в правой руке у него все время находится какой-то посторонний предмет. И вдруг быстрым, коротким движением он выплеснул в
лицо Николаеву остатки пива из своего стакана.
Неточные совпадения
Вгляделся барин в пахаря: // Грудь впалая; как вдавленный //
Живот; у глаз, у рта // Излучины, как трещины //
На высохшей земле; // И сам
на землю-матушку // Похож он: шея бурая, // Как пласт, сохой отрезанный, // Кирпичное
лицо, // Рука — кора древесная, // А волосы — песок.
Не более пяти-шести шагов отделяло Клима от края полыньи, он круто повернулся и упал, сильно ударив локтем о лед. Лежа
на животе, он смотрел, как вода, необыкновенного цвета, густая и, должно быть, очень тяжелая, похлопывала Бориса по плечам, по голове. Она отрывала руки его ото льда, играючи переплескивалась через голову его, хлестала по
лицу, по глазам, все
лицо Бориса дико выло, казалось даже, что и глаза его кричат: «Руку… дай руку…»
Солдат упал вниз
лицом, повернулся
на бок и стал судорожно щупать свой
живот. Напротив, наискось, стоял у ворот такой же маленький зеленоватый солдатик, размешивал штыком воздух, щелкая затвором, но ружье его не стреляло. Николай, замахнувшись ружьем, как палкой, побежал
на него; солдат, выставив вперед левую ногу, вытянул ружье, стал еще меньше и крикнул:
Через два часа Клим Самгин сидел
на скамье в парке санатории, пред ним в кресле
на колесах развалился Варавка, вздувшийся, как огромный пузырь, синее
лицо его, похожее
на созревший нарыв, лоснилось, медвежьи глаза смотрели тускло, и было в них что-то сонное, тупое. Ветер поднимал дыбом поредевшие волосы
на его голове, перебирал пряди седой бороды, борода лежала
на животе, который поднялся уже к подбородку его. Задыхаясь, свистящим голосом он понукал Самгина:
В узеньком тупике между гнилых заборов человек двадцать мальчишек шумно играют в городки. В стороне лежит,
животом на земле, Иноков, босый, без фуражки; встрепанные волосы его блестят
на солнце шелком, пестрое
лицо сморщено счастливой улыбкой, веснушки дрожат. Он кричит умоляющим тоном, возбужденно: