Неточные совпадения
Поэтому в
ротах шла, вот уже две недели, поспешная, лихорадочная работа, и воскресный день с одинаковым нетерпением ожидался как усталыми офицерами, так и задерганными, ошалевшими
солдатами.
Этот вялый, опустившийся на вид человек был страшно суров с
солдатами и не только позволял драться унтер-офицерам, но и сам бил жестоко, до крови, до того, что провинившийся падал с ног под его ударами. Зато к солдатским нуждам он был внимателен до тонкости: денег, приходивших из деревни, не задерживал и каждый день следил лично за ротным котлом, хотя суммами от вольных работ распоряжался по своему усмотрению. Только в одной пятой
роте люди выглядели сытнее и веселее, чем у него.
Вся
рота была по частям разбросана по плацу. Делали повзводно утреннюю гимнастику.
Солдаты стояли шеренгами, на шаг расстояния друг от друга, с расстегнутыми, для облегчения движений, мундирами. Расторопный унтер-офицер Бобылев из полуроты Ромашова, почтительно косясь на подходящего офицера, командовал зычным голосом, вытягивая вперед нижнюю челюсть и делая косые глаза...
— Лукавый старикашка, — сказал Веткин. — Он в К-ском полку какую штуку удрал. Завел
роту в огромную лужу и велит ротному командовать: «Ложись!» Тот помялся, однако командует: «Ложись!»
Солдаты растерялись, думают, что не расслышали. А генерал при нижних чинах давай пушить командира: «Как ведете
роту! Белоручки! Неженки! Если здесь в лужу боятся лечь, то как в военное время вы их подымете, если они под огнем неприятеля залягут куда-нибудь в ров? Не
солдаты у вас, а бабы, и командир — баба! На абвахту!»
Наступило наконец пятнадцатое мая, когда, по распоряжению корпусного командира, должен был состояться смотр. В этот день во всех
ротах, кроме пятой, унтер-офицеры подняли людей в четыре часа. Несмотря на теплое утро, невыспавшиеся, зевавшие
солдаты дрожали в своих каламянковых рубахах. В радостном свете розового безоблачного утра их лица казались серыми, глянцевитыми и жалкими.
У него в
роте путем долгого, упорного труда был выработан при маршировке особый, чрезвычайно редкий и твердый шаг, причем
солдаты очень высоко поднимали ногу вверх и с силою бросали ее на землю. Это выходило громко и внушительно и служило предметом зависти для других ротных командиров.
Во второй
роте люди не знали «Отче наш», в третьей сами офицеры путались при рассыпном строе, в четвертой с каким-то
солдатом во время ружейных приемов сделалось дурно.
Посмотрев
роту, генерал удалял из строя всех офицеров и унтер-офицеров и спрашивал людей, всем ли довольны, получают ли все по положению, нет ли жалоб и претензий? Но
солдаты дружно гаркали, что они «точно так, всем довольны». Когда спрашивали первую
роту, Ромашов слышал, как сзади него фельдфебель его
роты, Рында, говорил шипящим и угрожающим голосом...
Благодаря хорошему впечатлению, оставленному Стельковским, смотр и шестой
роты прошел сравнительно благополучно. Генерал не хвалил, но и не бранился. Однако и шестая
рота осрамилась, когда
солдаты стали колоть соломенные чучела, вшитые в деревянные рамы.
Смотр кончался.
Роты еще несколько раз продефилировали перед корпусным командиром: сначала поротно шагом, потом бегом, затем сомкнутой колонной с ружьями наперевес. Генерал как будто смягчился немного и несколько раз похвалил
солдат. Было уже около четырех часов. Наконец полк остановили и приказали людям стоять вольно. Штаб-горнист затрубил «вызов начальников».
Ромашов кое-что сделал для Хлебникова, чтобы доставить ему маленький заработок. В
роте заметили это необычайное покровительство офицера
солдату. Часто Ромашов замечал, что в его присутствии унтер-офицеры обращались к Хлебникову с преувеличенной насмешливой вежливостью и говорили с ним нарочно слащавыми голосами. Кажется, об этом знал капитан Слива. По крайней мере он иногда ворчал, обращаясь в пространство...
В самом конце мая в
роте капитана Осадчего повесился молодой
солдат, и, по странному расположению судьбы, повесился в то же самое число, в которое в прошлом году произошел в этой
роте такой же случай.
Неточные совпадения
Спустили с возу дедушку. //
Солдат был хрупок на ноги, // Высок и тощ до крайности; // На нем сюртук с медалями // Висел, как на шесте. // Нельзя сказать, чтоб доброе // Лицо имел, особенно // Когда сводило старого — // Черт чертом!
Рот ощерится. // Глаза — что угольки!
— Наивно не верить. Вы, вероятно, притворяетесь, фальшивите. А представьте, что среди
солдат, которых офицер ведет на врага, четверо были выпороты этим офицером в 907 году. И почти в любой
роте возможны родственники мужиков или рабочих, выпоротых или расстрелянных в годы революции.
Разного роста, различно одетые, они все были странно похожи друг на друга, как
солдаты одной и той же
роты.
Свалив
солдата с лошади, точно мешок, его повели сквозь толпу, он оседал к земле, неслышно кричал, шевеля волосатым
ртом, лицо у него было синее, как лед, и таяло, он плакал. Рядом с Климом стоял человек в куртке, замазанной красками, он был выше на голову, его жесткая борода холодно щекотала ухо Самгина.
В его рассказах был характер наивности, наводивший на меня грусть и раздумье. В Молдавии, во время турецкой кампании 1805 года, он был в
роте капитана, добрейшего в мире, который о каждом
солдате, как о сыне, пекся и в деле был всегда впереди.