Неточные совпадения
С удивлением, с
тоской и ужасом начинал Ромашов понимать, что судьба ежедневно и тесно сталкивает его с сотнями этих серых Хлебниковых, из которых каждый болеет своим горем и радуется своим радостям, но что все они обезличены и придавлены
собственным невежеством, общим рабством, начальническим равнодушием, произволом и насилием.
И все расходились смущенные, подавленные, избегая глядеть друг на друга. Каждый боялся прочесть в чужих глазах свой
собственный ужас, свою рабскую, виноватую
тоску, — ужас и
тоску маленьких, злых и грязных животных, темный разум которых вдруг осветился ярким человеческим сознанием.
Неточные совпадения
— Марк, прощай! — вскрикнула она — и сама испугалась
собственного голоса: так много было в нем
тоски и отчаяния.
Страшная
тоска охватывала Галактиона, и он начинал чувствовать себя чужим человеком в
собственном доме.
Конечно, ему всех труднее говорить об этом, но если Настасья Филипповна захотела бы допустить в нем, в Тоцком, кроме эгоизма и желания устроить свою
собственную участь, хотя несколько желания добра и ей, то поняла бы, что ему давно странно и даже тяжело смотреть на ее одиночество: что тут один только неопределенный мрак, полное неверие в обновление жизни, которая так прекрасно могла бы воскреснуть в любви и в семействе и принять таким образом новую цель; что тут гибель способностей, может быть, блестящих, добровольное любование своею
тоской, одним словом, даже некоторый романтизм, не достойный ни здравого ума, ни благородного сердца Настасьи Филипповны.
Доктор был хороший человек и говорил вполне искренне. Такие случаи
собственного бессилия на самого него нагоняли какую-то подавлявшую
тоску, и он понимал состояние Нюрочки. После некоторого раздумья он прибавил:
Но Василий Николаич за все радушие хозяйки отплачивает самою черною неблагодарностью. Он тут же распускает слух, что
собственными глазами видел, как собирали с полу упавшее с блюда желе и укладывали вновь на блюдо, с очевидным намерением отравить им гостей. Марья Ивановна терпит пытку, потому что гарнизонные офицеры, оставшиеся за штатом и больше всех других заслужившие право на ужин, в голодной
тоске переглядываются друг с другом.