Неточные совпадения
Ночь была полна глубокой тишиной, и темнота ее казалась бархатной и теплой. Но тайная творческая жизнь чуялась в бессонном воздухе, в спокойствии невидимых
деревьев, в запахе земли. Ромашов шел, не видя дороги, и ему все представлялось, что вот-вот кто-то могучий, властный и ласковый дохнет ему в лицо жарким дыханием. И бы-ла у него в душе ревнивая грусть по его прежним, детским, таким ярким и невозвратимым вёснам, тихая беззлобная зависть к своему
чистому, нежному прошлому…
Был рассвет, с ясным, детски-чистым небом и неподвижным прохладным воздухом.
Деревья, влажные, окутанные чуть видным паром, молчаливо просыпались от своих темных, загадочных ночных снов. И когда Ромашов, идя домой, глядел на них, и на небо, и на мокрую, седую от росы траву, то он чувствовал себя низеньким, гадким, уродливым и бесконечно чужим среди этой невинной прелести утра, улыбавшегося спросонок.
Неточные совпадения
Всё, что он видел в окно кареты, всё в этом холодном
чистом воздухе, на этом бледном свете заката было так же свежо, весело и сильно, как и он сам: и крыши домов, блестящие в лучах спускавшегося солнца, и резкие очертания заборов и углов построек, и фигуры изредка встречающихся пешеходов и экипажей, и неподвижная зелень
дерев и трав, и поля с правильно прорезанными бороздами картофеля, и косые тени, падавшие от домов и от
дерев, и от кустов, и от самых борозд картофеля.
Базаров встал и толкнул окно. Оно разом со стуком распахнулось… Он не ожидал, что оно так легко отворялось; притом его руки дрожали. Темная мягкая ночь глянула в комнату с своим почти черным небом, слабо шумевшими
деревьями и свежим запахом вольного,
чистого воздуха.
Но опытный глаз человека с
чистым вкусом одним беглым взглядом на все, что тут было, прочел бы только желание кое-как соблюсти decorum [видимость (лат.).] неизбежных приличий, лишь бы отделаться от них. Обломов хлопотал, конечно, только об этом, когда убирал свой кабинет. Утонченный вкус не удовольствовался бы этими тяжелыми, неграциозными стульями красного
дерева, шаткими этажерками. Задок у одного дивана оселся вниз, наклеенное
дерево местами отстало.
На станциях большею частью опрятно, сухо и просторно: столы, лавки и кровати — все выстругано из
чистого белого
дерева.
А кучер все мчал да мчал меня, то по глухим переулкам, с бледными, но
чистыми хижинами, по улицам, то опять по полянам, по плантациям. Из-за
деревьев продолжали выглядывать идиллии в таких красках, какие, конечно, не снились самому отцу Феокриту. Везде толпы; на балконах множество голов.