Относительно этого человека было известно, что он одно время был юридическим владельцем и фактическим распорядителем огромного имения, принадлежавшего графам В. Старый граф смертельно заболел, когда его сын, служивший в гвардии
в Царстве Польском был за что-то предан военному суду.
— О, черт бы ее драл!.. — отшучивался он. — У меня, батеньки, может быть того только с хорошенькими женщинами, а мы таких видали
в царстве польском между панночками.
Михайло Иваныч. То-то! Я вас хотел предуведомить. Если есть, так надо пораньше выпроводить. Это я знаю по себе. На меня
в Царстве Польском навязалась одна такая штука, так всю дорогу гналась за мной. На пяти станциях все колотил ее медным горячим чайником! Этак, знаете, бьешь и кипятком поливаешь, только этим и отбился. (Уходит.)
Неточные совпадения
Погубить же, разорить, быть причиной ссылки и заточения сотен невинных людей вследствие их привязанности к своему народу и религии отцов, как он сделал это
в то время, как был губернатором
в одной из губерний
Царства Польского, он не только не считал бесчестным, но считал подвигом благородства, мужества, патриотизма; не считал также бесчестным то, что он обобрал влюбленную
в себя жену и свояченицу.
Но если
польское мессианское сознание и может быть поставлено выше русского мессианского сознания, я верю, что
в самом народе русском есть более напряженная и чистая жажда правды Христовой и
царства Христова на земле, чем
в народе
польском.
— История такого рода, — продолжал он, — что вот
в том же
царстве польском служил наш русский офицер, молодой, богатый, и влюбился он
в одну панночку (слово панночка капитан умел как-то произносить
в одно и то же время насмешливо и с увлечением).
— Эх, боярин! ну если вы избрали на
царство королевича
польского, так что ж он сидит у себя
в Кракове? Давай его налицо! Пусть примет веру православную и владеет нами! А то небойсь прислали войско да гетмана, как будто б мы присягали полякам! Нет, Юрий Дмитрич, видно по всему, что король-то
польский хочет вас на бобах провести.
Когда на почтовых станциях подавали к чаю дурно вымытые стаканы или долго запрягали лошадей, то Михаил Аверьяныч багровел, трясся всем телом и кричал: «Замолчать! не рассуждать!» А сидя
в тарантасе, он, не переставая ни на минуту, рассказывал о своих поездках по Кавказу и
Царству Польскому.