— Вот когда я приезжал к вам, — говорил он кобенясь, — вы, господа бароны, не поверили, что я посол
великого императора. У него, сказывали вы, слуг мало; он не бросает корабельниками, не дарит нас бархатами. Теперь видите? (Он указал на множество дворян-слуг, стоявших за ним в почтительном отдалении и богато одетых.)
— Грамота ль, по-вашему лист, нужна вам от моего
великого императора, обладателя полувселенной, и вот (он указал на серебряный ковчежец, стоявший на столе) я привез грамоту светлейшему вашему князю. Вы плохо честили меня, но ваш государь далеко видит очами разума: он тотчас понял рыцаря Поппеля. За то мой повелитель предлагает великому князю, своему дражайшему другу, пожаловать его в короли.
Неточные совпадения
— Наш осподарь,
великий князь всея Руси, Иван Васильевич, — отвечал дьяк Курицын с твердостью и выпрямясь, — хочет дружбы цесаря, а не милостей: равный равного не жалует. Говорю к слову; а коли твоей милости доверено что от твоего
императора, то высокие слова его не нам слышать, а нашему осподарю,
великому князю всея Руси, не нам и отвечать.
— Эренштейн? Да знает ли он, в чью епанчу нарядился!.. Во всей империи и, думаю, во всем мире есть один только барон Эренштейн; он находится при моем
императоре Фридерике III, владеет
великими землями и богаче многих удельных князей русских. Детей он не имеет, и я, рыцарь Поппель, как вы меня видите, удостоен им и
императором в наследники знаменитого имени и состояния барона Эренштейна.
В русском царе, как начинал величать себя Иван Васильевич, возникало уж чувство достоинства, собственного и народного, и потому в сношениях с послом
императора, заносчивым и взыскательным, дворчане
великого князя торговались за малейшее преимущество.
Великий князь благосклонно принял предложение и соглашался, для рассуждений по этому делу, отправить к
императору, вместе с рыцарем Поппелем, своего посла.
Бесясь на неудачу в своих дипломатических попытках, которые обещали ему богатые милости от
императора и
великого князя, бесясь на неудачу уронить Антона Эренштейна в мнении русского властителя, преследуемый фамильным сходством своего названого врага с баронессою, Поппель проклинал себя и свою судьбу.
Дабы не допустить его до суда тех архиерейских слуг, коих
великий император изволил озаглавить „лакомыми скотинами“ и „несытыми татарами“, я призвал к себе и битого и небитого и настоятельно заставил их поклониться друг другу в ноги и примириться, и при сем заметил, что дьякон Ахилла исполнил сие со всею весьма доброю искренностью.
«Слово и дело» было созданием Великого Петра и являлось, при его крутых преобразованиях, крайней для него необходимостью. Почти во все свое царствование он не мог быть спокоен. Тайная крамола не дремала и старалась подточить в зародыше то, что стоило
Великому императору много трудов и много денег. Таким образом насилие порождало насилие. Да и в нравах того века это было делом весьма естественным.
— Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Légion d’honneur [почетному легиону]
великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
Неточные совпадения
— Германия не допустит революции, она не возьмет примером себе вашу несчастную Россию. Германия сама пример для всей Европы. Наш кайзер гениален, как Фридрих
Великий, он —
император, какого давно ждала история. Мой муж Мориц Бальц всегда внушал мне: «Лизбет, ты должна благодарить бога за то, что живешь при
императоре, который поставит всю Европу на колени пред немцами…»
— Да и не надо вовсе-с. В двенадцатом году было на Россию
великое нашествие
императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с.
Но благоверный же государь
император Петр
Великий совсем привел их в затмение своею табелью о рангах.
Помню только, что, войдя в первую залу,
император вдруг остановился пред портретом императрицы Екатерины, долго смотрел на него в задумчивости и наконец произнес: «Это была
великая женщина!» — и прошел мимо.
Император Александр явился в сопровождении обеих императриц, [Мать Александра I — Мария Федоровна; жена его — Елизавета Алексеевна.]
великого князя Константина Павловича и
великой княжны Анны Павловны.