Неточные совпадения
Пошел ты из своей
родины, изо Твери, от святого Спаса златоверхого, с его милостью, от великого князя Михаилы Борисовича и от владыки Геннадия; потом поплыл Волгою,
в Калязине взял благословение у игумена Макария;
в Нижнем Новгороде ждал татарского посла, что ехал восвояси от нашего великого князя Ивана с кречетами; тут же пристали к вам наши русские, что шли по-твоему
в дальнюю
сторону, и с ними потянул ты Волгою.
С своей
стороны, Аристотель и дворский лекарь искусно объяснили властителю, что слух о несправедливом гневе его на знаменитого воеводу может повредить ему
в хорошем мнении, которое имеют об нем римский цесарь и другие государи; что гневом на воеводу великий князь дает повод другим подданным своим быть изменниками отечеству; что Холмского не наказывать, а наградить надо за его благородный поступок и что эта награда возбудит
в других желание подражать такой возвышенной любви к
родине.
Хабар и за ним несколько боярских детей захохотали. Около спорного пункта составился кружок; Антон с удовольствием смотрел на эту борьбу,
в которой деятелями были, с одной
стороны, благородная любовь к
родине и своему государю, с другой — хвастливая слабость. Кто бы не пожелал победы первой
стороне и не ручался за нее!
Неточные совпадения
С одной
стороны, она производит людей-мучеников 2, которых повсюду преследует представление о
родине, но которые все-таки по совести не могут отрицать, что на
родине их ожидает разговор с становым приставом; с другой — людей-мудрецов, которые раз навсегда порешили: пускай
родина процветает особо, а я буду процветать тоже особо, ибо лучше два-три месяца подышать полною грудью, нежели просидеть их
в «холодной»…
Пришелец еще несколько секунд смотрел
в это лицо… Несмотря на то, что Матвей был теперь переодет и гладко выбрит, что на нем был американский пиджак и шляпа, было все-таки что-то
в этой фигуре, пробуждавшее воспоминания о далекой
родине. Молодому человеку вдруг вспомнилась равнина, покрытая глубоким мягким снегом, звон колокольчика, высокий бор по
сторонам дороги и люди с такими же глазами, торопливо сворачивающие свои сани перед скачущей тройкой…
— А! Как мне не плакать… Еду одна на чужую
сторону. На
родине умерла мать, на корабле отец, а
в Америке где-то есть братья, да где они, — я и не знаю… Подумайте сами, какая моя доля!
Но ведь я не пейзажист только, я ведь еще гражданин, я люблю
родину, народ, я чувствую, что если я писатель, то я обязан говорить о народе, об его страданиях, об его будущем, говорить о науке, о правах человека и прочее и прочее, и я говорю обо всем, тороплюсь, меня со всех
сторон подгоняют, сердятся, я мечусь из
стороны в сторону, как лисица, затравленная псами, вижу, что жизнь и наука все уходят вперед и вперед, а я все отстаю и отстаю, как мужик, опоздавший на поезд, и
в конце концов чувствую, что я умею писать только пейзаж, а во всем остальном я фальшив, и фальшив до мозга костей.
Я поставил этот гульден на manque (тот раз было на manque), и, право, есть что-то особенное
в ощущении, когда один, на чужой
стороне, далеко от
родины, от друзей и не зная, что сегодня будешь есть, ставишь последний гульден, самый, самый последний!