Потребуй от меня чего хочешь, отдам тебе по
куску тела моего, по капле крови; прикажи, вымолви только слово, и я исполню его.
Неточные совпадения
Душа твоя хочет творить, а тут желудок требует
куска хлеба, вдохновение подвязало тебе крылья, а
тело просит не только прикрыть наготу свою обычною покрышкой, но и тонкого сукна, шелка, бархата, чтобы явиться перед судьями твоими в приличной одежде, без которой тебя не примут, ты и твое произведение умрете в неизвестности.
— Вестимо, и то все господу в угоду. Да ты давал свой излишек, чего у тебя вдоволь было. Не последний ломоть делил ты, не последнюю пулу отдавал. Вот дело иное, кабы ты для спасения души твоего недруга отдал бы, чего у тебя дороже, милее нет на белом свете,
кусок своего
тела, кровь свою!
Ромашов слышал, как из его развороченного на
куски тела шел густой запах сырого мяса, точно от туш, которые выставляют при входе в мясные лавки.
В поле, за кладбищем, рдеет вечерняя заря, по улице, как по реке, плывут ярко одетые большие
куски тела, вихрем вьются дети, теплый воздух ласков и пьян.
Поразившая его роскошь обстановки ее жилища и, как контраст,
куски тела среди дороги, прикрытые тряпкой, представлялись его уму.
Неточные совпадения
Но, несмотря на весь ужас убийцы пред
телом убитого, надо резать на
куски, прятать это
тело, надо пользоваться тем, что убийца приобрел убийством.
— Хоть неживого, да довезу тебя! Не попущу, чтобы ляхи поглумились над твоей козацкою породою, на
куски рвали бы твое
тело да бросали его в воду. Пусть же хоть и будет орел высмыкать из твоего лоба очи, да пусть же степовой наш орел, а не ляшский, не тот, что прилетает из польской земли. Хоть неживого, а довезу тебя до Украйны!
Здесь — все другое, все фантастически изменилось, даже тесные улицы стали неузнаваемы, и непонятно было, как могут они вмещать это мощное
тело бесконечной, густейшей толпы? Несмотря на холод октябрьского дня, на злые прыжки ветра с крыш домов, которые как будто сделались ниже, меньше, — кое-где форточки, даже окна были открыты, из них вырывались, трепетали над толпой красные
куски материи.
Страшнее всего казалась Климу одеревенелость Маракуева, он стоял так напряженно вытянувшись, как будто боялся, что если вынет руки из карманов, наклонит голову или согнет спину, то его
тело сломается, рассыплется на
куски.
Эти
куски богатой шелковой материи, волнами обильно обвивающие
тело, прекрасно драпируются около ленивой живой массы, сохраняющей важность и неподвижность статуи.