Неточные совпадения
Долго еще говорили они о построении храма, о прекрасном месте, с которого он будет господствовать над всем
городом, и в такой беседе подъехали на высоту у
Спаса на бору, откуда можно было видеть всю Занеглинную. Здесь взор молодого человека приковался к двум точкам, которые двигались с двух противных берегов Неглинного пруда. Едва успел он различить, что это были два мальчика. Они столкнулись на средине замерзшего пруда и завязали рукопашный бой. В несколько мгновений на обоих берегах протянулись две линии.
«Не устоять Твери, — кричали по улицам небывалые юродивые, — жатва приспела, жнецы наготове!» Черный ворон вместе с ними прокричал
городу смерть на кресте
Спаса златоверхого и на гребне великокняжеского терема.
Скинув шапку и тафью свою, трижды осенясь крестом, венчанный старец, в виду зарева своего стольного
города, передал дом святого
Спаса и великое княжество Тверское властителю всея Руси. Трогательна была речь его, словно духовное завещание умирающего. Слезы текли по бледному изнеможенному лицу, и несколько раз рыдания прерывали ее.
Неточные совпадения
Этот вопрос произвел всеобщую панику; всяк бросился к своему двору
спасать имущество. Улицы запрудились возами и пешеходами, нагруженными и навьюченными домашним скарбом. Торопливо, но без особенного шума двигалась эта вереница по направлению к выгону и, отойдя от
города на безопасное расстояние, начала улаживаться. В эту минуту полил долго желанный дождь и растворил на выгоне легко уступающий чернозем.
И точно: в тот же день отписал бригадир на себя Козыреву движимость и недвижимость, подарив, однако, виновному хижину на краю
города, чтобы было где душу
спасти и себя прокормить.
Уже несколько дней графиня Лидия Ивановна находилась в сильнейшем волнении. Она узнала, что Анна с Вронским в Петербурге. Надо было
спасти Алексея Александровича от свидания с нею, надо было
спасти его даже от мучительного знания того, что эта ужасная женщина находится в одном
городе с ним и что он каждую минуту может встретить ее.
Он же в эти два дня буквально метался во все стороны, «борясь с своею судьбой и
спасая себя», как он потом выразился, и даже на несколько часов слетал по одному горячему делу вон из
города, несмотря на то, что страшно было ему уезжать, оставляя Грушеньку хоть на минутку без глаза над нею.
Настоящий Гегель был тот скромный профессор в Иене, друг Гельдерлина, который
спас под полой свою «Феноменологию», когда Наполеон входил в
город; тогда его философия не вела ни к индийскому квиетизму, ни к оправданию существующих гражданских форм, ни к прусскому христианству; тогда он не читал своих лекций о философии религии, а писал гениальные вещи, вроде статьи «О палаче и о смертной казни», напечатанной в Розенкранцевой биографии.