— Эти глупые пастухи имели, однако ж, Телля и много ученых знаменитостей, этот маленький народец пастухов стоит века цел и могуч среди
других народов, в тысячу раз его могучее своими войсками и богатством. Ни одна политическая буря в соседних странах не поколебала его. Отчего? Оттого, что нравственные силы этого народца велики. Желал бы очень встретить вас года через четыре, пять, и уверен, что вы, познакомясь с опытами жизни, — если не пропадете, — заговорите другое.
Неточные совпадения
Особенно не терпела одного, Петю, последыша, как говорят у нас в
народе, обыкновенно больше
других любимого отцом и матерью, бабушкой и дедушкой.
— Спрошу вас только: неужели — извините — из спячки вашего животного материализма не пробуждалась в вас никогда духовная натура человека? Если ж в душе вашей нет искры того божественного огня, который отличает человека от
других животных, так не прикасайтесь, по крайней мере, нечистыми руками к религиозному чувству
народа. Всех философами по-своему не переделаете.
— Вы не хуже меня знаете, что
народ слагается из разных классов, которые держатся один за
другого, как звенья одной цепи.
— Вот тут-то стон — не
народа, а одного класса от угнетения
другим, — продолжал Сурмин. — Неужели вы думаете, что в нынешнюю революцию этот класс пристанет к своим притеснителям?
Надо вам сказать,
друзья мои, — поляки
народ рыцарский, благородный, умный, образованный, не то что ваши русские, мужики грубые, неотесанные, от которых несет луком…
— С
другой стороны, Жучок действует на бывших крестьян Платеров. Это раскольники — стража русского духа в здешнем крае, она охраняет его от полонизма. Живут к северу Витебской губернии, разбросаны и по
другим местам ее.
Народ трезвый, фанатически преданный своей вере. Они зорко следят за всеми действиями панов. Жучок, хитрый, лукавый, не упускает случая, чтобы выведать о польских затеях. Есть еще у меня один человек, поляк Застрембецкий, враг поляков.
Наконец от таинственного жонда последовали и номинации (назначения), которые окончательно отуманили головы и новым задором одушевили избранных; организаторы по уездам силились вербовать
народ, запасали оружие и припасы, и обманывали
друг друга, насчитывая приготовленные каждым средства.
— Мне кажется, — неторопливо и вяло отвечал Алексей Александрович, — что это одно и то же. По моему мнению, действовать на
другой народ может только тот, который имеет высшее развитие, который…
Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу
другие народы и государства.
И те и другие подозрительны, недоверчивы: спасаются от опасностей за системой замкнутости, как за каменной стеной; у обоих одна и та же цивилизация, под влиянием которой оба народа, как два брата в семье, росли, развивались, созревали и состарелись. Если бы эта цивилизация была заимствована японцами от китайцев только по соседству, как от чужого племени, то отчего же манчжуры и
другие народы кругом остаются до сих пор чуждыми этой цивилизации, хотя они еще ближе к Китаю, чем Япония?
Неточные совпадения
— //
Другой мужик, присадистый, // С широкой бородищею, // Почти что то же самое //
Народу приказал, // Надел кафтан — и барина // Бежит встречать.
Главное препятствие для его бессрочности представлял, конечно, недостаток продовольствия, как прямое следствие господствовавшего в то время аскетизма; но, с
другой стороны, история Глупова примерами совершенно положительными удостоверяет нас, что продовольствие совсем не столь необходимо для счастия
народов, как это кажется с первого взгляда.
На это отвечу: цель издания законов двоякая: одни издаются для вящего
народов и стран устроения,
другие — для того, чтобы законодатели не коснели в праздности…"
Когда почва была достаточно взрыхлена учтивым обращением и
народ отдохнул от просвещения, тогда сама собой стала на очередь потребность в законодательстве. Ответом на эту потребность явился статский советник Феофилакт Иринархович Беневоленский,
друг и товарищ Сперанского по семинарии.
Но, с
другой стороны, не видим ли мы, что
народы самые образованные наипаче [Наипа́че (церковно-славянск.) — наиболее.] почитают себя счастливыми в воскресные и праздничные дни, то есть тогда, когда начальники мнят себя от писания законов свободными?