Неточные совпадения
Назвать ее хорошенькой нельзя было, но, с одной стороны, молодость (ей было с небольшим двадцать лет), свежесть, румяные щечки, из которых кровь, казалось, готова была брызнуть, девственные формы, искусная
работа сереньких глаз, то бросающих мимоходом на
свою жертву меткие стрелы, то покоящихся на ней в забытьи сладострастной неги; с другой же стороны жена, давно больная от испуга после родов во время пожара, — все это приготовило капитана к падению.
Неточные совпадения
Она встала ему навстречу, не скрывая
своей радости увидать его. И в том спокойствии, с которым она протянула ему маленькую и энергическую руку и познакомила его с Воркуевым и указала на рыжеватую хорошенькую девочку, которая тут же сидела за
работой,
назвав ее
своею воспитанницей, были знакомые и приятные Левину приемы женщины большого света, всегда спокойной и естественной.
Надзиратели из привилегированных, как бы стыдясь
своей должности, стараются выделиться из массы
своих сотоварищей хотя чем-нибудь: один носит на плечах жгуты потолще, другой — офицерскую кокарду, третий, коллежский регистратор,
называет себя в бумагах не надзирателем, а «заведующим
работами и рабочими».
Он ночевал на воскресенье дома, а затем в воскресенье же вечером уходил на
свой пост, потому что утро понедельника для него было самым боевым временем: нужно было все
работы пускать в ход на целую неделю, а рабочие не все выходили, справляя «узенькое воскресенье», как на промыслах
называли понедельник.
Она забыла осторожность и хотя не
называла имен, но рассказывала все, что ей было известно о тайной
работе для освобождения народа из цепей жадности. Рисуя образы, дорогие ее сердцу, она влагала в
свои слова всю силу, все обилие любви, так поздно разбуженной в ее груди тревожными толчками жизни, и сама с горячей радостью любовалась людьми, которые вставали в памяти, освещенные и украшенные ее чувством.
Накануне крестьянского освобождения, когда в наболевшие сердца начал уже проникать луч надежды, случилось нечто в высшей степени странное. Правительственные намерения были уже заявлены; местные комитеты уже начали
свою тревожную
работу; но старые порядки, даже в самых вопиющих
своих чертах, еще не были упразднены. Благодаря этому упущению, несмотря на неизбежность грядущей «катастрофы», как тогда
называли освобождение, крепостные отношения не только не смягчались, но еще более обострились.