На беду негодяев, приехал в В. новый губернатор, князь Д., человек энергичный, горячо преданный своему долгу, которого не могли подкупить не только деньги, но и чары
польской женщины.
Неточные совпадения
— Ее давно уж нет, — сказал грустным голосом старик, и слезы навернулись на глазах его. — Кабы вы знали, какая это была
женщина! Но такие создания, видно, нужны там, на небе. Посмотрите-ка на этот портрет (он указал на портрет молодой, красивой
женщины). Это портрет моей покойной жены. Какой благостыней дышет ее лицо, какие лучи ангельской доброты льются из глаз ее! Святая
женщина! Выродок из
польской семьи!
—
Женщины, в которых течет
польская кровь, не простуживаются, когда сердце их согрето патриотизмом друзей, — отвечала панна, и распростилась со своими восторженными поклонниками. — Не могу дольше оставаться с вами, — прибавила она, — дала слово быть в этот час в одном месте, где должна поневоле кружить головы москалям.
Мужчины были в старинных
польских одеяниях,
женщины — все в глубоком трауре, на головах их блестели мелкие серебряные бляхи с изображением
польского орла.
— Ну, да, наглазники. Вот эти самые наглазники есть у
польских женщин. По дороге они идут хорошо, а в сторону ничего не видят. Или одна крайность, или другая чрезвычайность.
И вдруг, под ловкою и потому незаметною эгидой
польской женщины, этому юноше раскрывается целая история страданий, горя, угнетений, насилий и мук порабощенного народа.
Неточные совпадения
В
польской душе есть страшная зависимость от
женщины, зависимость, нередко принимающая отталкивающую форму, есть судорога и корчи.
Эта власть
женщины, рабство пола чувствуется очень сильно у современных
польских писателей, Пшибышевского, Жеромского и др.
— Бахарев сидит вторым от края; справа от него помещаются четыре
женщины и в конце их одна стоящая фигура мужеского рода; а слева сидит очень высокий и очень тонкий человек, одетый совершенно так, как одеваются
польские ксендзы: длинный черный сюртук до пят, черный двубортный жилет и черные панталоны, заправленные в голенища козловых сапожек, а по жилету часовой шнурок, сплетенный из русых женских волос.
Это начало еще более способствовало Райнерову замешательству, но он оправился и с полною откровенностью рассказал революционному агенту, что под видом сочувствия
польскому делу им навязывают девушку в таком положении, в котором
женщина не может скитаться по лесам и болотам, а имеет всякое право на человеческое снисхождение.
Райнер весь обращался в слух и внимание, а Ярошиньский все более и более распространялся о значении
женщин в истории, цитировал целые латинские места из Тацита, изобличая познания, нисколько не отвечающие званию простого офицера бывших войск
польских, и, наконец, свел как-то все на необходимость женского участия во всяком прогрессивном движении страны.