— Я ей сделала тоже этот вопрос и по намекам ее догадалась, что виселица — дипломатическая ловушка; что по ней увидят только глупую
месть женщины, а по защите Гельмета — дух геройский в теле женском; но что всю ее, лифляндку Зегевольд, узнают по следствиям. «Хитрость за хитрость. Время покажет, кто кого победит» — вот слова госпожи баронессы, как я их слышала; а что они значат…
Неточные совпадения
— Что это за
женщина? — спросил Шлиппенбах,
заметив ее.
В колымаге сидела
женщина. Оттого ли, что она плакала или старалась не быть признанною, полная белая ручка ее прижимала платок к глазам. Владимир едва
заметил ее, когда повозка начала с ним равняться; он был весь погружен в слух, он боялся проронить один родной звук.
После этой операции
женщину отпустили в сопровождении услужливой ее половины, утешавшей ее с красноречием искренней любви. В это время государь, вытирая свои инструменты и укладывая их в футляр,
заметил Густава и ласково произнес...
На этот зов государь поспешил в другую комнату, и в то время, когда он отворял дверь, Густав увидел сквозь нее прелестную молодую
женщину с пестрым чулком на левой руке, который, вероятно, заштопывала, и
заметил даже, что она взглянула на него с тем увертливым искусством, какое одни
женщины умеют употреблять, когда есть препятствия их любопытству или другим чувствам. Немного погодя раздался поцелуй за дверьми, и Густав услышал голос Петра, выговаривавший довольно внятно...
Неточные совпадения
Купцы уходят. Слышен голос
женщины: «Нет, ты не
смеешь не допустить меня! Я на тебя нажалуюсь ему самому. Ты не толкайся так больно!»
С следующего дня, наблюдая неизвестного своего друга, Кити
заметила, что М-llе Варенька и с Левиным и его
женщиной находится уже в тех отношениях, как и с другими своими protégés. Она подходила к ним, разговаривала, служила переводчицей для
женщины, не умевшей говорить ни на одном иностранном языке.
Отношения к обществу тоже были ясны. Все могли знать, подозревать это, но никто не должен был
сметь говорить. В противном случае он готов был заставить говоривших молчать и уважать несуществующую честь
женщины, которую он любил.
― Как я рад, ― сказал он, ― что ты узнаешь ее. Ты знаешь, Долли давно этого желала. И Львов был же у нее и бывает. Хоть она мне и сестра, ― продолжал Степан Аркадьич, ― я
смело могу сказать, что это замечательная
женщина. Вот ты увидишь. Положение ее очень тяжело, в особенности теперь.
Другая
женщина, менее внимательная, не знавшая Анны прежде и в особенности не думавшая тех мыслей, которые думала Дарья Александровна дорогой, и не
заметила бы ничего особенного в Анне.