При этих словах Кропотов очнулся; он
посмотрел на друга с сожалением, будто хотел сказать: зачем шлют тебя? Потом взял бумагу, которую писал, сложил ее бережно, перекрестился и, отдавая ее Полуектову, примолвил...
Неточные совпадения
Здесь карла охорошился, поправил свой парик, расшаркался и, как вежливый кавалер, подошел к руке баронессы и потом Аделаиды. Первая от души смеялась,
смотря на эту чудную и, как видно было по глазам его, умную фигуру, и охотно сама его поцеловала в лоб; вторая, вместе с поцелуем, задержала его и, краснея от стыда, который, однако ж, побеждало в ней желание счастия, полегоньку начала увлекать его в
другую комнату. Он — выпутываться из рук ее; она — еще более его удерживать.
— Добытое кровью не отдам, хоть бы сам леший вступился за него! — послышался
другой голос. — Отложу долю
на местную свечу Спасу милостивому,
другую раздам нищей братии, а остальными и Бог велит владеть. Да вот и жилье:
смотри в оба, трус!
— Густав! — сказал Паткуль, когда они могли беседовать спокойнее. — Представляю тебе моего
друга. Не
смотри на бедную его одежду: под нею скрывается возвышенная душа, с которой я не смею своей поравняться; она не знает мести. Еще прибавлю: он русский!
Хорошенькая, но не привлекательная ни лицом, ни разговорами, девица Евдокея Федоровна Лопухина [Впоследствии нелюбимая супруга Петра I.], взглянув из-за
других на картинку, плюнула и с неудовольствием отворотилась, сказав, что грех
смотреть на такое дьявольское искушение.
Смотрю: царица Наталья Кирилловна, опираясь одною рукою
на посошок,
другою крестясь, пробирается по тропе между гробницами; за ней — Петр Алексеевич, отряхивая черные кудри свои, как будто отрясая с себя ночную лень.
Я
смотрю теперь
на Петра
другими глазами, без предубеждения, которое мы привыкли питать к нему.
Между тем как она читала эту проповедь, Луиза и Густав
смотрели друг на друга в каком-то сладостном упоении…
смотрели и… невольно пали
друг другу в объятия.
Густав и Луиза не говорили ни слова; но,
смотря друг на друга глазами, выражавшими упоение счастия и пламенной любви, жали
друг другу руки и забывали весь мир.
В числе их казак; подавая пить из шляпы больному, в повозке лежащему, он
смотрит на него с нежною заботливостию родного или
друга.
Иные со страхом
смотрят на повозку, где, кажется, умирает их последняя надежда;
другие, подняв к небу взоры, молятся.
Сначала одна тихо, тихо повернула голову и
посмотрела на другую, а та тоже тихо разогнула и не спеша протянула к ней руку: это Диана с Минервой.
Он повторил вопрос по-японски и
посмотрел на другого баниоса, тот на третьего, этот на ондер-баниоса, а ондер-баниос на переводчика.
Разбитной. Есть в ней, знаете, эта простота, эта мягкость манер, эта женственность, это je ne sais quoi enfin, [не знаю, наконец, что (франц.)] которое может принадлежать только аристократической женщине… (Воодушевляясь.) Ну,
посмотрите на других наших дам… ведь это просто совестно, ведь от них чуть-чуть не коровьим маслом воняет… От этого я ни в каком больше доме не бываю, кроме дома князя… Нет, как ни говорите, чистота крови — это ничем не заменимо…
Два офицера, один в адъютантской шинели, другой в пехотной, но тонкой, и с сумкой через плечо, сидели около лежанки, и по одному тому, как они
смотрели на других, и как тот, который был с сумкой, курил сигару, видно было, что они не фронтовые пехотные офицеры, и что они довольны этим.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот
посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Хлестаков, городничий и Добчинский. Городничий, вошед, останавливается. Оба в испуге
смотрят несколько минут один
на другого, выпучив глаза.
Смотреть никогда не мог
на них равнодушно; и если случится увидеть этак какого-нибудь бубнового короля или что-нибудь
другое, то такое омерзение нападет, что просто плюнешь.
Скотинин и Митрофан, выпуча глаза,
друг на друга смотрят.
Г-жа Простакова. Бог вас знает, как вы нынче судите. У нас, бывало, всякий того и
смотрит, что
на покой. (Правдину.) Ты сам, батюшка,
других посмышленее, так сколько трудисся! Вот и теперь, сюда шедши, я видела, что к тебе несут какой-то пакет.