Неточные совпадения
Вот показалась из-за рогожи другая голова, женская, розовая, фантастическая головка, достойная кисти Рафаэля, с детской полусонной, полупечальной, полурадостной, невыразимой улыбкой на
устах; она прилегла на плечо старика так беспечно и доверчиво, как ложится капля росы небесной на листок, иссушенный полднем, измятый грозою и стопами прохожего, и с первого взгляда можно было отгадать, что это отец и
дочь, ибо в их взаимных ласках дышала одна печаль близкой разлуки, без малейших оттенок страсти, святая печаль, попечительное сожаление отца, опасения балованной, любимой
дочери.
Неточные совпадения
«Он засмеялся и пошел, куда захотелось ему, — к одной красивой девушке, которая пристально смотрела на него; пошел к ней и, подойдя, обнял ее. А она была
дочь одного
из старшин, осудивших его. И, хотя он был красив, она оттолкнула его, потому что боялась отца. Она оттолкнула его да и пошла прочь, а он ударил ее и, когда она упала, встал ногой на ее грудь, так, что
из ее
уст кровь брызнула к небу, девушка, вздохнув, извилась змеей и умерла.
Таковы известные изображения: нежной
дочери короля Лира, Корделии; целомудренной римлянки Лавинии,
дочери Тита Андроника; развенчанной Марии Антуанетты в минуту ее прощания с детьми; Алиции Паули Монти; Орлеанской Девы; св. Марии Магдалины,
из русских — Ксении Годуновой, и, наконец, еще так изображена Констанция, вдова,
устами которой Шекспир сказал красноречивейшее определение скорби.
Сеньор, мне тяжело, мне очень больно // Нежданным вас отказом огорчить, // Но
дочери я не могу неволить. // Ее уж выбор сделан. Дон Жуан //
Из уст ее уж получил согласье. // Я ваши чувства знаю и ценю; // Поверьте, я люблю вас, дон Октавьо, // Я сам, как вы, глубоко огорчен. // Ведь этот брак моею был мечтою, // Я вас давно хотел усыновить. // Но вы, не правда ль, будете нам другом // И братом донне Анне. Видит бог, // Я вам хотел отдать ее. Что ж делать? // Судьба не так решила. Дайте руку!
Колесница остановилась на Великой площади… Граждане обнимали воинов, слезы текли
из глаз их. Марфа подала руку Михаилу с видом сердечного дружелюбия; он не мог идти: чиновники взнесли его на железные ступени Вадимова места. Посадница открыла тело убитого Мирослава… На бледном лице его изображалось вечное спокойствие смерти… «Счастливый юноша!» — произнесла она тихим голосом и спешила внимать Храброму Михаилу. Ксения обливала слезами хладные
уста своего друга, но сказала матери: «Будь покойна: я
дочь твоя!»
Таково второе действие, наполненное неестественными событиями и еще более неестественными, не вытекающими
из положений лиц, речами, кончающееся сценой Лира с
дочерьми, которая могла бы быть сильною, если бы она не была пересыпана самыми нелепо напыщенными, неестественными и, сверх того, совершенно не идущими к делу речами, вложенными в
уста Лира.