Неточные совпадения
«Куда торопишься? чему обрадовался, лихой товарищ? — сказал Вадим… но тебя ждет покой и теплое стойло: ты не любишь, ты не понимаешь ненависти: ты не получил от благих небес этой чудной способности: находить блаженство в самых диких страданиях… о если б я мог вырвать из души своей эту страсть, вырвать с
корнем, вот так! — и он наклонясь вырвал из земли высокий стебель полыни; — но нет! — продолжал он… одной капли яда довольно, чтоб отравить чашу, полную чистейшей влаги, и надо ее выплеснуть всю, чтобы вылить яд…» Он продолжал свой путь, но не шагом: неведомая сила влечет его: неутомимый конь летит, рассекает упорный воздух; волосы Вадима развеваются, два раза шапка чуть-чуть не слетела с головы; он придерживает ее рукою… и только изредка поталкивает ногами скакуна своего; вот уж и
село… церковь… кругом огни… мужики толпятся
на улице в праздничных кафтанах… кричат, поют песни… то вдруг замолкнут, то вдруг сильней и громче пробежит говор по пьяной толпе…
Неточные совпадения
Когда я вышел
садиться в повозку в Козьмодемьянске, сани были заложены по-русски: тройка в ряд, одна в
корню, две
на пристяжке, коренная в дуге весело звонила колокольчиком.
Мы долго молчим. Таратайка ныряет в лес. Антось, не говоря ни слова, берет вожжи и
садится на козлы. Тройка бежит бодрее, стучат копыта, порой колесо звонко ударяет о
корень, и треск отдается по темной чаще.
На третий день пришли к
селу; мать спросила мужика, работавшего в поле, где дегтярный завод, и скоро они спустились по крутой лесной тропинке, —
корни деревьев лежали
на ней, как ступени, —
на небольшую круглую поляну, засоренную углем и щепой, залитую дегтем.
Наконец до того разъярились, что стали выбегать
на улицу и суконными языками, облитыми змеиным ядом, изрыгали хулу и клевету. Проклинали человеческий разум и указывали
на него, как
на корень гнетущих нас зол; предвещали всевозможные бедствия,
поселяли в сердцах тревогу, сеяли ненависть, раздор и междоусобие и проповедовали всеобщее упразднение. И в заключение — роптали, что нам не внимают.
Не отзываясь
на вздохи и кашель, не смея встать и уйти, он пролежал под забором до утра так неподвижно, что
на заре осторожная птичка, крапивник,
села на ветку полыни прямо над лицом его и, лишь увидав открытые глаза, пугливо метнулась прочь, в
корни бурьяна.