Неточные совпадения
И Вадим пристально, с участием всматривался
в эти черты, отлитые
в какую-то особенную форму величия и благородства, исчерченные когтями времени и страданий, старинных страданий, слившихся с его жизнью, как сливаются две однородные жидкости; но последние, самые жестокие удары судьбы не оставили никакого следа на челе старика; его большие серые глаза, осененные тяжелыми веками, медленно, строго пробегали картину, развернутую перед ними случайно; ни близость смерти, ни досада, ни ненависть, ничто не могло, казалось, отуманить этого спокойного, всепроникающего взгляда; но вот он обратил их
в внутренность кибитки, — и что же, две крупные слезы засверкав невольно выбежали на
седые ресницы и чуть-чуть не
упали на поднявшуюся грудь его; Вадим стал всматриваться с большим вниманием.
Лошадь задрала морду, подняла хвост и бросилась боком в кусты; он за ней на одной ноге вприпрыжку, однако наконец-таки
попал в седло; как исступленный, завертел нагайкой, затрубил в рог и поскакал.
Неточные совпадения
Она опять вся забилась, как рыбка, треща крыльями
седла, выпростала передние ноги, но, не
в силах поднять зада, тотчас же замоталась и опять
упала на бок.
Местами расходились зеленые чащи, озаренные солнцем, и показывали неосвещенное между них углубление, зиявшее, как темная
пасть; оно было все окинуто тенью, и чуть-чуть мелькали
в черной глубине его: бежавшая узкая дорожка, обрушенные перилы, пошатнувшаяся беседка, дуплистый дряхлый ствол ивы,
седой чапыжник, [Чапыжник — «мелкий кривой дрянной лес, кустами поросший от корней».
Потом вновь пробился
в кучу,
напал опять на сбитых с коней шляхтичей, одного убил, а другому накинул аркан на шею, привязал к
седлу и поволок его по всему полю, снявши с него саблю с дорогою рукоятью и отвязавши от пояса целый черенок [Черенок — кошелек.] с червонцами.
И вывели на вал скрученных веревками запорожцев. Впереди их был куренной атаман Хлиб, без шаровар и верхнего убранства, — так, как схватили его хмельного. И потупил
в землю голову атаман, стыдясь наготы своей перед своими же козаками и того, что
попал в плен, как собака, сонный.
В одну ночь
поседела крепкая голова его.
Самгин, передвигаясь с людями, видел, что казаки разбиты на кучки, на единицы и не
нападают, а защищаются; уже несколько всадников сидело
в седлах спокойно, держа поводья обеими руками, а один, без фуражки, сморщив лицо, трясся, точно смеясь. Самгин двигался и кричал: