Неточные совпадения
Между тем в зале уже гремела
музыка, и бал начинал оживляться; тут было всё, что есть лучшего в Петербурге: два посланника, с их заморскою свитою, составленною из людей, говорящих очень хорошо по-французски (что впрочем вовсе неудивительно) и поэтому возбуждавших глубокое участие в наших красавицах, несколько генералов и государственных людей, — один английский лорд, путешествующий из экономии и поэтому
не почитающий за нужное ни говорить, ни смотреть, зато его супруга, благородная леди, принадлежавшая к классу blue stockings [синих чулок (англ.)] и некогда грозная гонительница Байрона, говорила за четверых и смотрела в четыре глаза, если считать стеклы двойного лорнета, в которых было
не менее выразительности, чем в ее собственных глазах; тут было пять или шесть наших доморощенных дипломатов, путешествовавших на свой счет
не далее Ревеля и утверждавших резко, что Россия государство совершенно европейское, и что они
знают ее вдоль и поперек, потому что бывали несколько раз в Царском Селе и даже в Парголове.
Неточные совпадения
Не знай про волю новую, // Умри, как жил, помещиком, // Под песни наши рабские, // Под
музыку холопскую — // Да только поскорей!
Для чего этим трем барышням нужно было говорить через день по-французски и по-английски; для чего они в известные часы играли попеременкам на фортепиано, звуки которого слышались у брата наверху, где занимались студенты; для чего ездили эти учителя французской литературы,
музыки, рисованья, танцев; для чего в известные часы все три барышни с М-llе Linon подъезжали в коляске к Тверскому бульвару в своих атласных шубках — Долли в длинной, Натали в полудлинной, а Кити в совершенно короткой, так что статные ножки ее в туго-натянутых красных чулках были на всем виду; для чего им, в сопровождении лакея с золотою кокардой на шляпе, нужно было ходить по Тверскому бульвару, — всего этого и многого другого, что делалось в их таинственном мире, он
не понимал, но
знал, что всё, что там делалось, было прекрасно, и был влюблен именно в эту таинственность совершавшегося.
Он любил
музыку, певал, аккомпанируя себе на фортепьяно, романсы приятеля своего А…, цыганские песни и некоторые мотивы из опер; но ученой
музыки не любил и,
не обращая внимания на общее мнение, откровенно говорил, что сонаты Бетховена нагоняют на него сон и скуку и что он
не знает лучше ничего, как «
Не будите меня, молоду», как ее певала Семенова, и «
Не одна», как певала цыганка Танюша.
— Ну,
знаете, я до пряностей
не охотник; мне мои щи и без перца вкусны, — сказал Кутузов, улыбаясь. — Я люблю
музыку, а
не слова, приделанные к ней…
— Я —
не понимаю: к чему этот парад? Ей-богу, право,
не знаю — зачем? Если б, например, войска с
музыкой… и чтобы духовенство участвовало, хоругви, иконы и — вообще — всенародно, ну, тогда — пожалуйста! А так,
знаете, что же получается? Раздробление как будто. Сегодня — фабричные, завтра — приказчики пойдут или, скажем, трубочисты, или еще кто, а — зачем, собственно? Ведь вот какой вопрос поднимается! Ведь
не на Ходынское поле гулять пошли, вот что-с…