Неточные совпадения
Она замолкла, но не Саша: он
Кипел против отца негодованьем:
«
Злодей! тиран!» — и тысячу
имен,
Таких же милых, с истинным вниманьем,
Он расточал ему. Но счастья сон,
Как ни бранись, умчался невозвратно…
Уже готов был юноша развратный
В последний раз на ложе пуховом
Вкусить восторг, в забытии немом
Уж и она, пылая в расслабленье
Раскинулась, как вдруг — о, провиденье...
Официальным образом мы видим здесь злостного банкрота, еще более злостного приказчика, ограбившего своего хозяина, ехидную дочь, хладнокровно отправляющую в острог своего отца, — и все эти лица мы клеймим
именами злодеев и извергов.
Факт безобразный и доселе никогда не бывалый в народе, у которого для преступника, каков бы он ни был, нет
имени злодея, а существует человеческое слово несчастный.
Несколько странно, должен признаться, наряду с адскими муками и вечностью, прозвучало ваше обращение к суду истории и потомства, но и здесь вы оказались не на высоте современной мысли: теперь всякий дурак знает, что беспристрастная история с одинаковой любезностью заносит на свои скрижали как имена праведников, так и
имена злодеев.
Неточные совпадения
Я выслушал его молча и был доволен одним:
имя Марьи Ивановны не было произнесено гнусным
злодеем, оттого ли, что самолюбие его страдало при мысли о той, которая отвергла его с презрением; оттого ли, что в сердце его таилась искра того же чувства, которое и меня заставляло молчать, — как бы то ни было,
имя дочери белогорского коменданта не было произнесено в присутствии комиссии.
Я хотел было продолжать, как начал, и объяснить мою связь с Марьей Ивановной так же искренно, как и все прочее. Но вдруг почувствовал непреодолимое отвращение. Мне пришло в голову, что если назову ее, то комиссия потребует ее к ответу; и мысль впутать
имя ее между гнусными изветами [Извет (устар.) — донос, клевета.]
злодеев и ее самую привести на очную с ними ставку — эта ужасная мысль так меня поразила, что я замялся и спутался.
Рассказывали о нем чудеса;
имя Дубровского было во всех устах, все были уверены, что он, а не кто другой, предводительствовал отважными
злодеями.
Так и тебя заколют, друг Перегоренский, и кто же заколет! тот самый
злодей, которого ты называл рабом лукавым и прелюбодейным в просьбе, адресованной на
имя его превосходительства, господина начальника губернии.
— Люди московские! — сказал Иоанн, указывая на осужденных, — се зрите моих и ваших
злодеев! Они, забыв крестное свое целование, теснили вас от
имени моего и, не страшася суда божия, грабили животы ваши и губили народ, который я же их поставил боронити. И се ныне приимут, по делам своим, достойную мзду!