— Больше!.. О нет! Никогда! Никогда! — воскликнула, стягивая себе горло волосами Тения, и с этим она встала, взяла свою арфу и пошла к виноградным шатрам, где еще надеялась получить что-нибудь за свое пение от корабельщиков. Но ее ждал здесь
новый удар: девы Египта делали излишним здесь полное грусти пение Тении.
Его горе было не трогательное, возбуждающее участие, а злое, неуступчивое, вызывающее
новые удары противника за непокорность. Даже это было не горе, а свирепое отчаяние.
Под этим большим светом безучастно молчал большой мир народа; для него ничего не переменилось, — ему было скверно, но не сквернее прежнего,
новые удары сыпались не на его избитую спину. Его время не пришло. Между этой крышей и этой основой дети первые приподняли голову, может, оттого, что они не подозревали, как это опасно; но, как бы то ни было, этими детьми ошеломленная Россия начала приходить в себя.
Старик Рыхлинский по — прежнему выходил к завтраку и обеду, по — прежнему спрашивал: «Qui a la règle», по — прежнему чинил суд и расправу. Его жена также степенно вела обширное хозяйство, Марыня занималась с нами, не давая больше воли своим чувствам, и вся семья гордо несла свое горе, ожидая
новых ударов судьбы.
Неточные совпадения
Бессонная ходьба по прямой линии до того сокрушила его железные нервы, что, когда затих в воздухе последний
удар топора, он едва успел крикнуть:"Шабаш!" — как тут же повалился на землю и захрапел, не сделав даже распоряжения о назначении
новых шпионов.
«Ведь не так давно стояли же на коленях пред ним, — думал Самгин. — Это был бы смертельный
удар революционному движению и начало каких-то
новых отношений между царем и народом, быть может, именно тех, о которых мечтали славянофилы…»
Она слыхала несколько примеров увлечений, припомнила, какой суд изрекали люди над падшими и как эти несчастные несли казнь почти публичных
ударов. «Чем я лучше их! — думала Вера. — А Марк уверял, и Райский тоже, что за этим… „Рубиконом“ начинается другая,
новая, лучшая жизнь! Да,
новая, но какая „лучшая“!»
Готовился
удар не только в сердце Франции, но и в сердце
нового человечества.
Но мировой Город не может погибнуть, он нужен миру, в нем нерв
нового свободного человечества с его добром и его злом, с его правдой и его неправдой, в нем пульсирует кровь Европы, и она обольется кровью, если Парижу будет нанесен
удар.