Неточные совпадения
С детства знакомая со всеми достоверными
преданиями о чертях и их разнообразных проделках в
христианских жилищах, Марья Матвеевна хотя и слыхала, что черти чем попало швыряются, но она, по правде сказать, думала, что это так только говорится, но чтобы черт осмеливался бушевать и швырять в людей каменьями, да еще среди белого дня — этого она не ожидала и потому не удивительно, что у нее опустились руки, а освобожденная из них девочка тотчас же выскочила и, ища спасения, бросилась на двор и стала метаться по закуткам.
Неточные совпадения
Когда я привык к языку Гегеля и овладел его методой, я стал разглядывать, что Гегель гораздо ближе к нашему воззрению, чем к воззрению своих последователей, таков он в первых сочинениях, таков везде, где его гений закусывал удила и несся вперед, забывая «бранденбургские ворота». Философия Гегеля — алгебра революции, она необыкновенно освобождает человека и не оставляет камня на камне от мира
христианского, от мира
преданий, переживших себя. Но она, может с намерением, дурно формулирована.
Все люди нашего
христианского мира знают, несомненно знают и по
преданию, и по откровению, и по непререкаемому голосу совести, что убийство есть одно из самых страшных преступлений, которые только может сделать человек, как это и сказано в Евангелии, и что не может быть этот грех убийства ограничен известными людьми, т. е. что одних людей грех убить, а других не грех.
Всякая церковь выводит свое исповедание через непрерывное
предание от Христа и апостолов. И действительно, всякое
христианское исповедание, происходя от Христа, неизбежно должно было дойти до настоящего поколения через известное
предание. Но это не доказывает того, чтобы одно из этих
преданий, исключая все другие, было несомненно истинно.
А дальний твой, несхожий с нашим край, // Все, что молва о нем к нам приносила: // Разливы рек, безбережные степи, // Снега и льды, обычай, столь отличный // От нашего; державы
христианской // Азийский блеск, с
преданьями отцов // Нам общими, — все это, как нарочно, // Набросило волшебный некий свет // На образ твой.
Поэтому-то оно и до сих пор не стало для нас исполнившимся и в этом смысле обветшавшим
преданием, «ветхим заветом», и этим, быть может, и объясняется то непонятное и загадочное обаяние, которое оно сохраняет над душами и в
христианскую эпоху (чего ведь нельзя в этом же смысле сказать о Ветхом Завете).