Девушки, начавшие учиться за этими реалами типографскому делу, были: одна — бедная швея, не имевшая
о ту пору работы, другая — бедная полька, жившая субсидиями Огрызько, третья — бедная дворянка, дочь едва двигавшей ноги старушки, которую дочь содержала своими трудами, а четвертая — капризная подруга одного из мелкотравчатых писателей.
Неточные совпадения
Опять-таки другой человек, более серьезный, чем Бенни, не подорожил бы, может быть, и г-ном Герценом, который, как на смех, в
ту пору доверялся людям без разбора и часто уверял других в
том,
о чем и сам не был удостоверен; но Бенни не мог сказать всю правду г-ну Герцену.
Бенни во все время тихо и мирно сотрудничал в «Северной пчеле» и, вспоминая
порою о своих попытках произвести в России вдруг общую революцию с Ничипоренком, искреннейшим образом над собою смеялся, негодуя на
тех русских социалистов, которых нашел, но неуклонно стремясь отыскать других, которые, по его великой вере, непременно должны где-то в России таиться…
Тот, сажая птичку, заботится припасти для ее продовольствия горсть конопель или проса, а Бенни взял четырех совершенно бедных женщин с условием доставлять им содержание до
тех пор, пока они выучатся и станут печатать книги, и упустил из виду, что это содержание вовсе не дебаты
о труде, а нечто вещественное, что его надо было своевременно приобресть и запасти.
Гораздо большее, вероятно, будет раскрыто в другую
пору дневником Бенни и его бумагами, а пока это сделается удобным (что, конечно, случится не при нашей жизни), человека,
о котором мы говорим, можно укорить в легкомысленности, но надо верить ручательству Ивана Сергеевича Тургенева, что «Артур Бенни был человек честный», и это ручательство автор настоящих записок призывает в подкрепление своего искреннего рассказа об Артуре Бенни, столь незаслуженно понесшем тягостнейшие оскорбления от
тех, за чьи идеи он хотел жить и не боялся умереть.
Слушай внимательно: и дворник, и Кох, и Пестряков, и другой дворник, и жена первого дворника, и мещанка, что
о ту пору у ней в дворницкой сидела, и надворный советник Крюков, который в эту самую минуту с извозчика встал и в подворотню входил об руку с дамою, — все, то есть восемь или десять свидетелей, единогласно показывают, что Николай придавил Дмитрия к земле, лежал на нем и его тузил, а тот ему в волосы вцепился и тоже тузил.
— Не скажешь, чать! Мал ты
о ту пору был, а, говорят вон, слюбился с мачехой-то. Я тебя ещё у Сычуговых признал — глаза всё те же. Зайдём в трактир — ну? Старое вспомнить?
Как нарочно,
о ту пору в гостиной Анны Васильевны сидела гостья, соседка протопопица, очень хорошая и почтенная женщина, но имевшая маленькую неприятность с полицией за то, что вздумала в самый припек жара выкупаться в пруду, близ дороги, по которой часто проезжало какое-то важное генеральское семейство.
Неточные совпадения
Но почему заказанная у господина Винтергальтера новая голова до сих
пор не прибывает,
о том неизвестен.
С
тех пор законодательная деятельность в городе Глупове закипела. Не проходило дня, чтоб не явилось нового подметного письма и чтобы глуповцы не были чем-нибудь обрадованы. Настал наконец момент, когда Беневоленский начал даже помышлять
о конституции.
По местам валялись человеческие кости и возвышались груды кирпича; все это свидетельствовало, что в свое время здесь существовала довольно сильная и своеобразная цивилизация (впоследствии оказалось, что цивилизацию эту, приняв в нетрезвом виде за бунт, уничтожил бывший градоначальник Урус-Кугуш-Кильдибаев), но с
той поры прошло много лет, и ни один градоначальник не позаботился
о восстановлении ее.
Бородавкин чувствовал, как сердце его, капля по капле, переполняется горечью. Он не ел, не пил, а только произносил сквернословия, как бы питая ими свою бодрость. Мысль
о горчице казалась до
того простою и ясною, что непонимание ее нельзя было истолковать ничем иным, кроме злонамеренности. Сознание это было
тем мучительнее, чем больше должен был употреблять Бородавкин усилий, чтобы обуздывать
порывы страстной натуры своей.
То же самое думал ее сын. Он провожал ее глазами до
тех пор, пока не скрылась ее грациозная фигура, и улыбка остановилась на его лице. В окно он видел, как она подошла к брату, положила ему руку на руку и что-то оживленно начала говорить ему, очевидно
о чем-то не имеющем ничего общего с ним, с Вронским, и ему ото показалось досадным.